И время остановилось

Три месяца спустя Аурелия лихо крутила педали, направляясь к кладбищу, где ей предстояло проверить дупло старого дерева – не оставлено ли новое послание. Придерживая руль одной рукой, она смахнула пот со лба. Июньский зной сводил с ума. На кладбище ее ждали Антуан с Жюльеном – нужно было передать последние новости из Лондона, – и на душе было тревожно. Зашифрованное сообщение разослали всем группам Сопротивления: союзники скоро высадятся на французском побережье. Сумеют ли парни сдержать ликование? Хорошо, что сегодня никого хоронить не будут, но если кто-нибудь их услышит… Аурелия уже подъезжала к перекрестку и готовилась свернуть на кладбищенскую дорогу, когда кто-то бросился ей наперерез. Миг – и она кубарем полетела с велосипеда в пыль на обочине. Заднее колесо еще вертелось, когда нападавший зажал ей рот ладонью, умоляя не кричать.

– Это я, Жюльен, – прошептал он, хотя Аурелия и так узнала его по голосу.

Она кивнула, и парень ослабил хватку. Вдвоем они поползли к кукурузному полю за кладбищем, откуда доносились крики.

– Что стряслось? – выдохнула Аурелия, чувствуя, как сердце готово разорваться. – Где Антуан?

– Не смог вырваться, он был нужен товарищам. Вместо него приехал Мимиль, да только мы угодили в ловушку. Гестаповцы на машине подъехали одновременно с нами. Я шел метрах в пятнадцати позади и успел смыться, а Мимиль – нет.

– Что?! Надо его вытащить! – запаниковала Аурелия, услышав доносящийся с кладбища вопль.

– Поздно, ему уже не помочь. Он окружен.

Внезапно грянул выстрел. У Аурелии перехватило горло. Нет! Сын Чик-Чирика слишком молод, чтобы умирать! А с той стороны уже неслись яростные крики – кто-то отдавал приказ прочесать местность:

– Тут наверняка прячутся другие ублюдки!

– Живо, нам нельзя тут оставаться! – поторопил Жюльен.

Аурелия лихорадочно размышляла. Друг рисковал куда больше, чем она. Если его схватят – тут же арестуют, а она всегда сможет притвориться случайной прохожей.

– Бери мой велосипед и уноси ноги! – скомандовала она.

– А как же ты? – засомневался Жюльен. – Антуан с меня голову снимет, если с тобой что случится.

– Это твой единственный шанс, – отрезала Аурелия. – Меня никто не ищет. Давай, гони!

Жюльен без лишних слов повиновался: схватил велосипед и стремглав умчался прочь. Убитая горем Аурелия со всех ног бросилась вверх по тропинке, прочь от кладбища. Слезы застилали глаза, она не видела и не слышала, гонятся за ней или нет. Пусть гестаповцы хоть в спину ей стреляют – она бы даже не заметила. Грудь сдавило от тоски. Как они узнали? Кто выдал место сегодняшней встречи? Задыхаясь, она выбежала на дорогу Сен-Сиран, ведущую к Блуа. Агенты сюда не сунутся, но до дома еще добрых пять километров.

Внезапно рядом притормозила машина. За рулем сидела Изабель Тардье и встревоженно глядела на Аурелию.

– Садитесь, – предложила она. – Поедем к вашему отцу.

Аурелия сверкнула полными слез и гнева глазами и скорее выплюнула, чем ответила:

– Чтобы вы привезли меня прямиком в лапы вашего сыночка? Нет уж, спасибо!

Только Шарль мог быть виноват в случившемся. Наверняка увязался за ней к Чик-Чирику и подслушал разговор.

– Шарль до конца недели в Шатору, – возразила Изабель. – Уверяю, вам ничто не грозит. Не упрямьтесь, будет вам.

Она распахнула дверцу. Обессиленная Аурелия рухнула на сиденье и разрыдалась пуще прежнего.

– Они только что убили сына Чик-Чирика, – всхлипнула она.

– Знаю, – прошептала Изабель каким-то чужим, сдавленным голосом. – Я была у парикмахерши напротив, мы все видели, как машина затормозила у кладбища. Бедный мальчик, их было четверо против него одного!

– Немыслимо… Если ваш сын ни при чем, кто же мог нас выдать? Полиция не могла знать, что мы…

Аурелия осеклась, осознав, что сболтнула лишнего.

– Не бойтесь, – мягко проговорила Изабель. – Я знаю, что по мне не скажешь, но душой я с вами.

Нельзя попасться на удочку! Пусть Изабель Тардье и помогала Сопротивлению, но вела дела с немцами, а ее сын – жестокий гестаповец. О подвигах Шарля им рассказывал Фернан – тот волей-неволей присутствовал на допросах с участием этого мерзавца.

– Понятия не имею, о чем вы. – Аурелия не сдавалась.

Изабель горестно вздохнула:

– Поймите, я не одобряю того, чем занимается мой сын. Для матери нет ничего страшнее, чем видеть, как ее ребенок скатывается во тьму.

Аурелия не удержалась от шпильки:

– Ваш второй сын помогает вам с кожевенным заводом. Это вас утешит?

– Умоляю, не будьте так язвительны.

Аурелия упрямо скрестила руки на груди. Раз Мимиль поплатился жизнью, остальным подпольщикам нужно было срочно сменить укрытие. Не стоило рисковать, откровенничая с Изабель, даже если казалось, что она говорит правду. Остаток пути прошел в гробовом молчании. Притормозив у дома Леандра, мадам Тардье бросила на Аурелию прощальный взгляд.

– И вот еще что: не болтайте лишнего при племяннике, – предостерегла она. – Луи влюблен в мою дочь и возомнил, что сможет ее впечатлить, выболтав ваши секреты. Например, о визитах некоего Антуана или о детях, которых вы якобы прячете.

Аурелия ахнула в ужасе. Изабель продолжала: