И время остановилось

Подруга, схватив флакон с моими флердоранжевыми духами, щедро обрызгала мне шею и декольте.

– Идеально! – выдохнула она, окинув меня восхищенным взглядом. – Если он не купится на это, честное слово, подарю ему очки.

Выйдя из ванной, я нос к носу столкнулась с Лулу. Поначалу он застыл, вперившись в платье, – наверняка мигом признал, что оно тетино. Хоть бы не заставил переодеваться!

– Ты чудо как хороша, Лиза, – пробормотал дедушка, и его глаза затуманились.

– Спасибо, Лулу.

Пять минут спустя, усевшись на пассажирское сиденье машины Руди, я глянула в окно. Аннетт махала нам, будто английская королева, Полин с мамой скалились до ушей. Обожаю их, но сейчас прямо как школьницу провожают на выпускной! К счастью, Руди тронулся с места, и, покидая двор под рев The Offspring из динамиков, я с облегчением выдохнула.

– Так куда едем? – спросил Руди, приглушив музыку.

– К пруду Мер Руж. Это в Буше, рядом с Роне.

– Отлично, поехали! – с энтузиазмом отозвался он.

Я украдкой покосилась на его наряд, проверяя, не слишком ли глупо смотрюсь в винтажном платье и босоножках на танкетке. Руди в льняной бежевой рубашке и джинсах. Просто, но стильно. Судя по влажным волосам, он успел смотаться домой и ополоснуться перед поездкой. От этой мысли внутри все затрепетало. Чувствуя, как щеки заливает румянец, я спросила:

– Как денек прошел?

– Отлично, – кивнул он, сворачивая на узкую ухабистую дорогу, ведущую в Бренну. – Во время матча в магазине никого не было, так что я закрылся сразу, как только твоя мама ушла. Ей, кстати, вроде полегчало с начала недели.

– Я тоже заметила. Ей на пользу общение. Да и час с твоей мамой явно не прошел даром.

– Может, и так. Понятно, что они еще едва знакомы и выводы делать рано, но когда я увидел, как они хохочут над глянцевым журнальчиком… Это добрый знак. Налево сворачивать?

Я кивнула, удивляясь про себя, как это он не знает дорогу.

– Странно, что ты раньше не исследовал окрестности.

Все-таки он провел тут отрочество, родители переехали в Шатийон еще в девяностых. Что помешало ему осмотреть местные красоты? Разве что он безвылазно торчал дома, словно какой-нибудь зануда-ботаник…

Руди по-прежнему не сводил глаз с дороги, но, кажется, улыбнулся.

– Да я ненавидел деревню, – признался он. – Когда родители решили купить здесь книжный магазин, я жутко психовал. Чувствовал тут себя как в клетке – ну, после детства в большом городе. Хорошо хоть в лицей в Тур отпустили. На каникулах работал в магазине ради карманных денег, а по воскресеньям дрых до полудня или кино смотрел. На природу и носа не казал… Подросток как он есть, короче!

Я захихикала, пытаясь представить его в ту пору.

– Выходит, ты так и торчал в городе, пока родители не вышли на пенсию?

– Ага, – кивнул Руди. – А в последний год учебы в лицее встретил Эстель. Ей тоже осточертела глухомань – вот мы, отучившись, и осели в Блуа. Если бы не вот такенный «экзистенциальный кризис» у Эстель, из-за которого мы расстались, и если бы не ее идея растить Милли на свежем воздухе, ни за что бы сюда не вернулся. И было бы очень жаль…

Договорив, он бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем вновь уставиться на дорогу. Черт, до чего ж обаятельный! После череды сонных деревушек мы поехали по моему любимому отрезку пути вдоль прудов. А здесь их видимо-невидимо! Настоящие и искусственные, они простираются до горизонта, окруженные невероятно пышной растительностью. Сотни туристов и любителей природы постоянно приезжают сюда полюбоваться птицами, букашками, растительностью этих нетронутых мест. Судя по восхищенному присвисту, пейзаж пришелся Руди по вкусу.

– Красотища! – выдохнул он.

– И это еще не все! Приехали, паркуйся вон там, – скомандовала я, указав на грунтовку, за которой виделся пруд.

Руди заглушил мотор, и мы выбрались наружу. Рюкзак, который он подхватил с заднего сиденья, разбудил мое любопытство.

– Что там? Походное снаряжение?

– Увидишь, – загадочно ухмыльнулся он, подмигивая. – Ну что, пошли?

Мы бодро зашагали по тропе, огибающей пруд. В этот час редкие прохожие двигались в обратную сторону – кто пешком, кто на велосипеде. Вечернее солнце пробивалось сквозь листву, окутывая пруд и окрестный лес какой-то волшебной безмятежностью. Через несколько метров я застыла перед старым дубом: его корни причудливо оплели землю. Главная достопримечательность этих мест. Руди не удержался и сфотографировал его.

– Часто сюда наведываешься? – полюбопытствовал он.

– Одно из любимых местечек. Идеальный маршрут, чтобы прочистить мозги между двумя переводами.

Мы шли по тропинке, а Руди продолжал расспрашивать:

– Ты закончила тот заказ, о котором рассказывала?

Утвердительный ответ спровоцировал град вопросов о моей работе. Это и понятно – профессия и впрямь довольно редкая.

– А писать самой не хотелось? Придумывать собственные истории? – в его взгляде сквозило искреннее любопытство.