И время остановилось

На следующий день, когда папа Полин радушно встретил нас в центре верховой езды, мы с подругой маялись возле манежа в ожидании. Мама как раз сидела на Гайе, той самой кобыле, и ласково ее подбадривала. Оливье, отец Полин, специально сходил за ней на конюшню, где Лулу, Мехди и Тим застряли, любуясь вместе с конюхом остальными лошадьми. Само собой, Полин с меня просто так не слезла – выпытала все подробности пятничного свидания с Руди.

– Да мы знакомы-то три недели. Куда торопиться?

– Ну и что? – парировала Полин. – Вы же нравитесь друг другу, остальное неважно!

Я пожала плечами, давая понять, что сказать мне больше нечего. Впрочем, кажется, после пятницы Руди меня избегает. Вчера, забирая маму, я его не видела (она, конечно, дожидалась меня на улице, но все же. Да и сообщений от него нет. Правда, я тоже молчу. До сих пор мне почти стыдно, что я призналась ему в симпатии.

– Хочешь, скажу, что я об этом думаю? – не унималась Полин.

– Да нет, но разве же ты удержишься? Валяй, послушаю.

Ее пронзительный взгляд так и впился в меня.

– Ты просто трусишь, вот что! После смерти Бастьена ты так замкнулась, так боишься снова пережить потерю, что теперь не понимаешь, как открыться для новых отношений, не изводя себя чувством вины. Десять лет прошло, пора уже разрешить себе быть счастливой!

Я от досады вздохнула – надо же, читает меня как открытую книгу.

– Все не так просто, Полин. У меня сейчас столько забот! Не лучшее время для любовных приключений. Да и потом, он же мамин начальник. Представляешь, если у нас не сложится?

Подруга закатила глаза.

– Бесишь, честное слово! Отговорки всегда найдутся, если хорошенько поискать. Смотри, упустишь свой шанс.

– Разберемся, когда все устаканится.

– Ага, а он к тому времени встретит девушку порешительнее! И потом, по-моему, у тебя как раз все тихо-мирно. Подумаешь, мать с дедом живут в твоем доме. Это ж временно!

Я покачала головой.

– Да не в этом дело. Мне бы… прошлое распутать сначала.

Полин вопросительно вскинула бровь.

– Опять этот дневник?

– Ага. Кажется, я кое-что нарыла. Судя по записям Аурелии, дед проболтался какой-то девчонке, по которой сох. Может, из-за этого и случилась беда?

– Блин, думаешь, девчонка и стукнула?

– Она или ее мать.

Я вкратце объяснила, что к чему: раз уж Изабель Тардье была в курсе, что мешало ей просветить и сынка Шарля насчет всех дел?

– Завтра же потрясу деда, хочу во всем разобраться. Хватит секретничать!

Полин, не сводя глаз с манежа, где мама как раз нежно трепала кобылу по холке, ободряюще сжала мне руку.

– Тут я с тобой согласна. Вы с дедом достаточно близки, чтобы ты могла слегка на него насесть. А вот насчет Руди я при своем мнении. Ты…

– Ага, безмозглая дура и идиотка, знаю.

– Вот-вот, истинная правда! – захихикала Полин. – Глянь на свою маму. Столько всего пережила, но, по-моему, парится куда меньше твоего.

И правда – не знаю уж, что там Оливье ей говорил, но мама сияла, как начищенный пятак. Понятно, что пройдет еще время, прежде чем она вновь решится довериться мужчине. Может, у них с отцом Полин вообще лишь зачатки дружбы. Но глядя, как она, окруженная заботой и лаской, воркует с кобылой посреди конюшни, я осознала: мама потихоньку обживается с нами, пускает корни. Большего и желать нельзя.

* * *

Понедельник. Сказать, что решимости у меня поубавилось, – не сказать ничего. Полдня прошло, а я все не знала, как подступиться к деду. Понятно, что он взбеленится, но, может, хоть груз с души снимет? А это груз, раз спустя столько лет он злится… Тут Пьеретта прошмыгнула мимо меня, напуганная шумом. Это развлекался Лулу – совал картон в спицы велосипеда Тима, чтобы они «запели». Сам дед, донельзя довольный, как раз возник на пороге.

– Я это… цепь на твоем велике сменил, проколотую шину залатал, – провозгласил он, сияя, как медный таз. – Теперь твоя мать сможет на нем рассекать.

Нынче утром мама огорошила меня заявлением, что больше не хочет зависеть от нас с Полин, добираясь до работы. Я и не пыталась скрыть удивление. Но почему бы и нет? Это очередная высота, которую ей предстоит взять, и я не сомневалась, что она справится на отлично. Денег на машину у нее, разумеется, не было, вот дед и вызвался починить мой старый велосипед. Купил все необходимое и тут же засучил рукава, а теперь жаждет похвастаться результатом. Я вышла за ним во двор. Мой видавший виды драндулет, прислоненный к стене, и впрямь сверкал как новенький.

– Потрясающе, Лулу, молодчина! Может, выпьем чего-нибудь в саду?

Под шум, который производит Тим, крутя педали, все равно не поболтать, поэтому я сбегала за стаканами и кувшином чая со льдом. Мы уселись за кованым столиком под вишней и молча начали чаевничать. Таращась на капельки конденсата на кувшине, я выпалила, будто прыгнула в омут с разбега:

– Лулу, мне надо тебе кое-что сказать.

Дед вскинул на меня сияющий взгляд.

– Это про тебя и Руди? – предположил он.

Пощады! Он совсем не облегчил мне задачу.

– Да нет, речь о другом. Слушай… мне сложно говорить, я знаю, ты рассердишься. В общем, я дочитала дневник Аурелии.