И время остановилось

Ох. По его торжественной мине я поняла, что они с Аннетт все же потолковали. Будто прочитав мои мысли, та нагнулась и, пошарив в странной холщовой сумке, с которой явилась, выудила… шкатулку Аурелии! У меня отнялся язык.

– Я попросил Аннетт забрать ее из дома, прежде чем ехать сюда, – пояснил Лулу в ответ на мой немой вопрос.

– Да что ты, не стоило, – мягко запротестовала мама. – Тебе ведь до сих пор больно, так что…

Он оборвал ее взмахом руки.

– Вот потому-то пора посмотреть прошлому в глаза, – с мрачной решимостью возвестил дед. – Я заставил вас страдать из-за своего поведения. Теперь я понимаю, что утаивать правду и дальше – распоследнее трусливое свинство. Моя семья всегда отличалась отвагой. Вы заслуживаете узнать всё.

Я сглотнула, до глубины души тронутая его порывом: мне было понятно, каких усилий это ему стоит. И оттого спросила с величайшей деликатностью:

– Аурелию арестовали, да?

Аннетт ободряюще кивнула Лулу. Тот открыл шкатулку и достал пачку фотографий.

– Да, – хрипло отозвался он. – Это случилось в один печальный четверг, в июне сорок четвертого. А началось все с этого снимка…

Фотография, которую он протянул нам, запечатлела Аурелию в окружении партизан.

35

22 июня 1944 г.

– Аурелия! Антуан приехал, я его видел! – донесся снизу крик Луи.

Нахмурившись, девушка соскочила со стремянки, на которую только что взгромоздилась, сбежала по лестнице и выскочила на крыльцо. Полуденный зной сводил с ума. Аурелия изнывала от жары в блузке и брюках – она так вырядилась, чтобы не перепачкать платье, сметая пыль с люстр и буфетов. Несколько встревожившись, она задумалась, зачем явился Антуан. Хотелось верить, что не с плохими новостями! После того как Мимиля застрелили у кладбища, он больше не рисковал соваться к Леандру, прекрасно понимая, что мишенью в тот раз был он сам, а не сын Чик-Чирика. Да и отец потом настаивал, чтобы Аурелия не ходила к маки. Если уж Тардье следует за ними по пятам, нужно затаиться хотя бы на время. После высадки союзников в Нормандии двумя неделями ранее бои лишь ужесточились, а подпольщиков, которые удвоили усилия по борьбе с врагом, убивали одного за другим. Неужели ранили кого-то из ребят?

Но тревога мигом сменилась бурной радостью, как только Антуан вышел из сада. Увидев, как невеста мчится навстречу, он раскинул руки, подхватил ее, закружил, осыпая лицо поцелуями.

– Любовь моя, как же я соскучился!

– И я… – прошептала Аурелия, когда он опустил ее на землю. – Идем в дом, на улице опасно.

Приобняв ее за талию, Антуан послушно шагнул за порог. Затем захлопнул дверь и тут же прижал девушку к стене, целуя жадно, нетерпеливо. Его руки, истосковавшиеся по бархату ее кожи, уже забирались под блузку.

– Прекрати! – хихикнула Аурелия. – Луи с Аннетт увидят!

Антуан неохотно отстранился, часто дыша.

– Аннетт? – недоуменно переспросил он.

Аурелия поправила растрепавшуюся прическу и потянула жениха в гостиную.

– Дина уехала к Ариэль! – радостно объявила она. – Отправились сегодня утром – папа, Мари, Марселина и Нестор. Аннетт оставили со мной на всякий случай.

На случай, если все будет плохо. Об этом страшно было даже думать.

– Погоди, ты тут одна с детьми? – нахмурился Антуан, как будто сама мысль об этом была оскорбительна.

– Ну да. Готье на работе, остальные вернутся к ужину. Ничего с нами не случится.

– Будем надеяться! Фернан вчера на собрании сказал – в комендатуру два дня как прибыл эсэсовец. Непонятно пока зачем, но, говорят, лютый зверь, любит избивать жертв хлыстом. Не на прогулку он сюда явился, это уж точно.

Аурелия содрогнулась.

– Господи, если он охотится на подпольщиков, вам лучше сменить убежище! А собираться сейчас, зная, на что способен Тардье, – несусветная глупость…

– Не тревожься, теперь встречаемся у кюре. Чик-Чирик тоже приходил, потому я и здесь. Мы с ребятами вернули ему вещи Мимиля, но он попросил передать тебе кое-что. Я обещал, что отнесу сегодня же.

Антуан достал из кармана фотографию и протянул Аурелии. Ее голубые глаза тут же наполнились слезами. Снимок был сделан год назад в лесу, где маки разбили первый лагерь. В лихо заломленном берете Мимиля, со спутанными золотыми кудрями, она гордо возвышалась среди «банды юных храбрецов», как звали их в деревне.

– Почему он решил отдать ее мне? Я ведь не сумела спасти его сына, – с горечью прошептала девушка.

– Ты все равно ничего не смогла бы сделать, милая, ты же знаешь, – мягко возразил Антуан. – Зато ты спасла Жюльена, одолжив велосипед. Чик-Чирик это знает, для него ты настоящая героиня.

Аурелия, потрясенная, склонилась над снимком. От почтальона она слышала, что Жюльен благополучно добрался до маки на ее велосипеде.

– И все же ты очень глупо рисковал с этим снимком.

Антуан еле заметно улыбнулся в ответ – чуть виновато:

– Я не засветился, точно говорю.

– Ладно уж… На вчерашнем собрании решили устроить новую диверсию?

Антуан кивнул.

– Да, договорились порвать телефонные провода, чтобы задержать сводки с нормандского фронта. Готье раздобыл подробную схему линий. Пойдем ночью, Дани с Толстым Бебером будут сторожить.