И все небо для нас

– Никак не вспомню, где я ее видел. Такое чувство, будто под слоем косметики скрывается другой человек.

– Ой, ну кто бы говорил? – улыбаюсь от уха до уха. – Ты и сам постоянно экспериментируешь с косметикой.

– Но меня-то ты ни с кем не перепутаешь, – резонно замечает он.

– Твоя правда.

– Вер, – он останавливается и легонько касается моего запястья, – давай прогуляем?

– Чего это вдруг?

– Настроения нет, да и предчувствие какое-то дурное, – Дей озирается и доверительным тихим тоном сообщает: – Наверняка контрольную по истории сегодня проведут, а я плохо подготовился.

– А тебя не заставят отдельно ее писать?

– Нет. Большинство учителей за «разделение ответственности», – он показывает воздушные кавычки. – Твои прогулы, ты с ними и мучайся. Так что, пойдем?

– Ну пойдем. А куда?

– Ко мне. Я еще водолазку дурацкую выбрал, – он запускает пальцы себе под ворот, чешет шею и оттягивает ткань. – Видишь раздражение? Весь день так хожу. Все тело исчесал!

– Да пошли уже, – хватаю его за руку и веду к выходу.

* * *

Пока Гордей в душе, валяюсь на его кровати в обнимку с подушкой-пончиком. Она стала для меня настолько родной, что хочется выклянчить ее у Дея. Но я выше этого. А еще я не собираюсь лишать себя повода заглянуть к нему в гости, даже если он звучит по-детски. Ну нравится мне обниматься с этой подушкой, что поделать?

На улице темнеет все раньше. Еще бы, скоро октябрь, а я никак не привыкну к тому, что больше нет длинных теплых ночей. Чем дальше меня уносит жизнь, тем дальше остается мама и воспоминания о ней. Хоть в смартфоне сохранены ее фотографии и голосовые сообщения, я начинаю забывать, как она выглядела. Иногда просыпаюсь по ночам в поту, потому что мне снится, что у нее никогда не было лица.

– Прости, что так долго.

Гордей появляется в комнате в длинной темно-зеленой футболке и светло-серых штанах. На его шее болтается полотенце, которым он то и дело треплет влажные волосы. Дей продолжает ходить босиком. Завидую. Я вот без двух пар носков – обычных и шерстяных – мерзну даже в теплом доме.

– К слову, о Лиде. Она тебя не обижает? – Дей садится в кресло и поворачивается ко мне.

– Ну, мы вроде как дружим. Я позвала ее на день рождения.

На самом деле еще нет, но подумываю об этом. Напишу ей сообщение с приглашением. А еще надо спросить родственников, вдруг они не захотят праздновать… Мы и так с Милой сильно ударили по их карману.

– Это хорошо. Я боялся, что кроме меня у тебя никого не будет.

– Это еще почему? – поворачиваюсь на бок и подпираю голову кулаком.

– Девчонкам нужны девчонки.

Делаю страшные глаза. Гордей мягко поясняет:

– Ну, у вас же всякие секретики между собой, совместные походы в туалет…

– Я и с тобой могу в туалет зайти, там же кабинки, – возражаю. – И секреты у нас с тобой тоже есть. Наш блокнот в поле, например. И вообще, с каких пор ты стал таким… сексистом, что ли?

– Да ни в жизнь, – Дей смеется и качает головой. – Я… не знаю, что хотел сказать. Просто беспокоюсь за тебя.

– Ага? И чего это ты обо мне беспокоишься?

Мы начинаем играть в гляделки. Гордей вдруг отталкивается ногами от пола и опускается перед кроватью на колено. Вряд ли он задумывал эту позу специально. А еще он так близко, что от запаха лилий кружится голова.

– Вер… – Дей склоняет голову.

В нетерпении провожу зубами по нижней губе. Он отводит взгляд. Его кадык подскакивает и опускается. Дыхание Гордея щекочет кожу на щеке. Он облокачивается на диван и склоняется ближе. Замираю, боясь испортить момент.

ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ!

От неожиданности резко сажусь, из-за чего мы сталкиваемся лбами, и Гордей отшатывается, сев на пол.

– Ай…

– У меня сейчас череп треснет, – жалуется Дей, потирая ушиб, и тянется к телефону.

– Прости-прости, – прижимаю ладони к пульсирующей, пробивающейся наружу шишке.

– Да, Тихон? Она со мной. Что?.. – Гордей смотрит на меня.

Внутри все холодеет. Что-то случилось с семьей? С Милой?!

Подскакиваю одновременно с Гордеем.

– Понял, сейчас проверим. Подъезжай как сможешь, – он спешно сует телефон в карман и бежит в коридор.

Я за ним.

– Одевайся, поедем на озеро, нужно кое-что проверить, – командует Гордей.

Не успеваю сообразить, как мы уже сидим на скутере и мчимся куда-то вдаль. По лицу бьет ветер вперемешку с холодным дождем. Жмусь к Дею, крепко обхватив его за талию.

– Так что случилось? – кричу я, стараясь перекрыть шум мотора и ветра.

– Пока не знаю точно! Скоро поймем!

Сердце колотится. На улице темно. Небо рассекает молния, за ней грохочут сталкивающиеся тучи. Вжимаюсь в Гордея и прислоняюсь щекой к его спине. Проносящиеся мимо поля похожи на мрачные пейзажи из фильмов ужасов. Не хватает только ожившего пугала.

Когда мы приезжаем, Гордей бросает скутер с включенным зажиганием и фарой и подбегает к берегу.

– Видишь что-нибудь? – кричит он.

– Нет!

Сверкает молния. Вырисовывается лодка. Перевернутая лодка!

– Там! – тычу рукой в сторону. – Лодка перевернулась!

Гордей срывает с головы шлем и кидает на землю, вкладывает мне в руки смартфон.

– Звони в скорую, – на мгновение он задерживает взгляд на мне.