И все содрогнулось… Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе

В основном касательно работ по восстановлению Ташкента встречалось два типа жалоб: речь шла о проблемах с поставками материалов и о невысокой эффективности рабочих на местах. «Строительная газета», к примеру, прямо указывала, что землетрясение было «виновато» далеко не во всем: ведь когда бригаде отделочников на объекте приходится тратить время на вывоз строительного мусора и мытье полов, на следующем объекте все попросту встанет из-за задержки с отделочными работами[318]. Профсоюзы на своих собраниях в присутствии представителей республик громогласно критиковали организацию рабочего процесса: один из выступавших с возмущением сообщил, что строительные бригады из других республик получают недостаточно продовольствия – так, украинская бригада уже два дня обходилась водой вместо молока[319]; другой рабочий заявил, что пора перестать обсуждать проблемы с продовольствием, начав наконец их решать – «но к решению так и не приступили»; также члены профсоюзов сетовали на «аварийные» условия проживания рабочих и негодовали по поводу отсутствия в плане тех или иных зданий – в Чиланзаре не было ни одного дворца культуры, а в Сергели – для двадцати пяти тысяч населявших его людей – и вовсе не построили «ни единого культурного объекта, не считая кинотеатра»[320]. Конечно, многое из сказанного являлось типичной коммунистической самокритикой, однако было много и такого, что выходило далеко за пределы идеологических догм.

Наиболее насущным, хоть он и обсуждался лишь походя, был вопрос безопасности рабочих на объекте; условия же были весьма «угрожающими»[321]. За первые восемь месяцев работ в 1966 году на объектах и предприятиях, связанных с восстановлением города, произошло десять несчастных случаев с летальным исходом. Иными словами, уровень смертности на ташкентских работах был уже примерно таким же, как и при самом землетрясении[322]. Подобные трагедии чрезвычайно волновали профсоюзы и не давали покоя стройотрядам, работавшим в Ташкенте и пригородах.

Несчастные случаи на советском производстве, где рабочие спешили выполнить нормативы, были нередки, так что, конечно, и сетования на небезопасные условия труда звучали не только в Ташкенте. Впрочем, несчастные случаи происходили по разным причинам, наиболее очевидной из которых является халатность. Она, к примеру, имела место в 1967 году: водитель львовского автобуса перевозил легковоспламеняющиеся материалы, которые в пути загорелись, и в результате погибло семеро пассажиров; водитель впоследствии признался, что согласился перевезти горючий груз за деньги, так что в какой-то степени причиной несчастья стали корыстные побуждения[323]. Другие автокатастрофы происходили по причине финансовой заинтересованности водителя в скорейшем прибытии на место: деньги он получал не от пассажиров, а в виде надбавок, установленных правительством. Спустя год без одного дня после Ташкентского землетрясения – 25 апреля 1967 года – в Киеве с моста через Днепр упал пассажирский автобус; погибло двадцать три человека[324]. Водителя обвинили в несоблюдении правил дорожного движения, однако комиссия, расследовавшая инцидент, отметила, что скорость превышали все водители, поскольку не желали лишиться премий за прибытие по расписанию[325]. На перегруженных киевских улочках уложиться в график было практически невозможно, так что аварии происходили постоянно: еще в 1965 году на тот же мост на скорости вылетел другой пассажирский автобус и, пробив ограждение, наполовину повис над водой[326].

Для расследования подобных инцидентов назначались специальные комиссии, а если советских граждан что-то совсем не устраивало, у них была возможность высказать свои возражения. В Ташкенте также на профсоюзных собраниях нередко звучало рьяное несогласие с тем или иным решением, однако с точностью установить масштабы протестного настроения представляется проблематичным. Для иллюстрации страшных последствий небрежного отношения к технике безопасности приведем случай, произошедший на Украине, где в 1975 году разбился автобус, перевозивший рабочих на уборку сахарной свеклы; в результате аварии пострадало по меньшей мере шестнадцать человек[327]. Местные рабочие требовали установить виновника происшествия, дать информацию об оказанной пострадавшим помощи и так далее. Когда же на все подобные прошения не последовало никакой реакции, во дворе одной из фабрик вспыхнуло «стихийное» обсуждение, в котором приняло участие около сотни рабочих, а вскоре к ним стали присоединяться и другие. В итоге проблему решали на большом собрании в местном кинотеатре, куда пришло около пятисот человек[328]. Очевидно, что инциденты, подобные крушению этого автобуса, обладали серьезным политическим потенциалом, и рабочие без колебаний и даже в весьма угрожающей форме выражали свою обеспокоенность и несогласие.