И всюду тьма

– Тут я должна извиниться, – шаркнув ногой, сказала Ана, – я проспала нашу встречу. Вечер в тот день затянулся. Прогуляемся по саду, побеседуем?

Ана хотела узнать у Карла о Николь. Впереди ждали ответственные приемы, и совершенно не хотелось внезапно столкнуться с враждебной святой.

– Я не могу, проклятый в городе, я и так не должен был заезжать к тебе. Мне надо спешить. – Карл развернулся и было уже пошел обратно, но Ана ухватила его за рукав.

– Что-то серьезное? – в ее голосе звучало беспокойство.

– Не знаю, несколько нитей Света разорвались.

Перед тем как дверь кареты захлопнулась, Ана успела спросить:

– Вы казните его?

Ответом ей послужил сдержанный кивок и поспешное прощание. Карета резко сорвалась с места, обдав Ану дорожной пылью. Задержав дыхание, она смотрела вслед удаляющейся опасности, в этот раз спешившей не за ее головой.

Урок с Кеннетом прошел в привычном распорядке, но Ане было сложно сосредоточиться: мысли графа манили, словно запретный плод. После каждого его доброго слова и игривой улыбки все больше хотелось узнать, что же он чувствует к ней, позволит ли он ей приблизиться, откусить от него кусочек.

Ана яростно впилась зубами в сочное яблоко, которое утащила из кухни, по губам и подбородку потек сладкий сок. Она прогуливалась по саду, стараясь выкинуть из головы соблазнительные фантазии о том, что граф Блэкфорд вот именно сейчас воспылает к ней страстью. Уже настало время, когда было пора прибыть Веронике, чтобы помочь Ане с гардеробом, который должен сделать ее леди, достойной внимания принца. Смысла Ана в этом не видела, ведь ее влияние на Яна заключалось не во внешности, но и отказываться не собиралась: ей всегда нравились красивые вещи.

Доев яблоко, она пошла обратно к кухне, не желая выбрасывать огрызок куда попало, и около заднего входа заметила о чем-то беседующих Лиззи и баронессу Вилфордскую. Ана засмотрелась на Веронику: она была одета в насыщенно красный фрак для верховой езды и струящуюся юбку того же цвета со шлейфом. Ана восхищалась ее умением совмещать удобство с вызывающей элегантностью. Подойдя ближе, она заметила, что не испытывает неприятного, щекочущего трепета перед баронессой, как бывало раньше. Скорее ее беспокоил бледный вид служанки, с которой так и не удалось поговорить.

– Лиззи, баронесса, – поприветствовала обеих Ана.

В ответ на нее устремился один неприязненный и один холодный взгляд. От Вероники она другого и не ожидала, но почему Лиззи смотрела на нее глазами, полными смелого, не скрываемого презрения? Не показывая недоумения и держа дружелюбную маску, она хотела обратиться к служанке, желая осторожно узнать о ее самочувствии. Но вопрос не успел слететь с губ, когда Вероника стремительно, одним плавным движением влепила Ане пощечину.

По щеке расползлась колючая боль. Ана замерла в ошеломленном молчании. Вероника никогда прежде не выказывала ей приязни, в их последнюю встречу она не была враждебной, скорее понимающей. Половина лица загорелась, челюсть заныла. Эта боль Ане была не в новинку. Судя по силе удара, через час и следов не останется. Раздумывая, ей надо разозлиться или заплакать, Ана наблюдала, как Лиззи шмыгнула носом и скрылась за дверью.

– Огрызок уронила… – осознала Ана, – значит, достанется насекомым. – Она пожала плечами.

Пощечина вызвала у нее только одну эмоцию – легкое разочарование, что этого не видел Кеннет. В романах, которые ей нравилось читать украдкой, главный герой всегда был свидетелем неприятностей героини и бросался спасать ее, распаляя любовь. Но с этим поделать она уже ничего не могла.

– Мы направимся в ателье, или вы сначала хотите закончить какие-то дела? – не желая растягивать паузу, становившуюся уже неловкой, спросила Ана.

– Как ты можешь быть такой равнодушной, после того, что сделала с Лиззи? – с рычащим возмущением бросила в ответ Вероника.

– От графа Блэкфорда набралась. Как Лиззи себя чувствует? Я о ней переживала, – попыталась узнать Ана.

Вероника скрестила руки на груди и сдавленно засмеялась.

– Ты, благородная выпускница академии Святого Иоанна, кувыркаешься по ночам с возлюбленным юной горничной, а потом у тебя хватает наглости узнавать, как у нее дела?

– Я… что делаю? – Ана сглотнула и отклонила голову назад. На обвинения ей захотелось ответить, что у нее в мыслях только один мужчина, и это точно не лакей, но придержала язык. – Джеймс без ума от Лиззи, и те несколько разговоров, которые у нас происходили, были только о ней.

Глаза баронессы сузились, а челюсть сжалась: Вероника ни на мгновение ей не поверила. Ана вздохнула и, потерев виски, предложила все объяснить по пути. Ей предстояло рассказать об ошибках в управлении Тьмой, из-за которых пострадал разум Лиззи и из-за которых, как теперь понимала Ана, девушка была уверена, что Джеймс ей изменяет.

Глава 60. У цветочницы не растут цветы

Трясясь в карете напротив баронессы и объясняя ситуацию с Лиззи, Ана наблюдала, как Вероника сжимала кулаки, стискивала зубы, в отвращении морщила нос. На ее лице проскальзывала то растерянность, то злость.