Я

Бывают хорошие шахматисты. Бывают гениальные. И бывают подобные Игорю Семеновичу, держащие в уме прошедшие и будущие ходы, как свои, так и противника, причем одновременно в нескольких партиях, состоявшихся и предстоящих. Обдумав свой план, кукловод со всей возможной энергией и предприимчивостью принялся его осуществлять, нажав на сотни рычагов, потратив сотни тысяч и сделав сотни подготовительных шагов, прежде чем начать свою партию. Он был безупречен, однако ни один шахматист не смог бы предположить, что его фигуры неожиданно взбунтуются и начнут ходить сами, как им вздумается. Впрочем, возможно я просто недооценил Игоря Семеновича, и меня ждет очередной сюрприз? Даже если так, решение принято. Мне не жаль потраченного на свое тело времени, не жаль усилий кукловода и множества его помощников, тайных и явных. И мне не жаль себя.

План Игоря Семеновича в теории, как и все гениальное, выглядел довольно просто, если не сказать, банально. В далеком от столиц городе жил-был царь и бог сразу нескольких областей нашей необъятной Родины, повелитель целой империи, днем и ночью исправно выкачивавшей деньги от добычи различные полезных ископаемых, распределяя их по несметному количеству зарубежных банковских счетов нужных и полезных государству людей, от районных и областных князьков, до… Да-да, до. Империя обросла множеством благотворительных фондов, строительных компаний, спортивных клубов, несколькими десятками производств, которые исправно выигрывали тендеры, покупали дорогих игроков, монопольно делали товары массового производства и продолжали распределять деньги все на те же зарубежные счета тех же людей. Это был огромный пирог, выпекаемый несколькими сотнями самых влиятельных граждан большой и не слишком богатой страны. Многие мечтали отщипнуть крошечку от этого произведения пекарского искусства, но Игорь Семенович был гораздо амбициознее многих. Он хотел сам регулировать температуру в печи, и, кажется, нашел, как это сделать.

У царя и бога, с его золотыми унитазами (это не фигура речи), виллами для собак (и это), подпольной коллекцией картин величайших художников эпохи Возрождения и прочими атрибутами чванливого несметного богатства, была одна небольшая проблема. Он, даром, что бог, никак не мог остановить процесс старения, а дряхлел, несмотря на лучшее медицинское обслуживание из всех возможных, довольно быстро. Тут бы и готовить себе в империю наследника, но его-то как раз у императора не было. Была очень неглупая, довольно симпатичная, хорошо образованная и лишенная султанских замашек наследница, а больше Бог богу детей не дал, хотя попытки заделать их осуществлялись в свое время на редкость регулярно (с разными богинями). А потом дряхление взяло свое, и никакие инъекции ботокса, пересадки волос и омолаживающие процедуры уже не могли разогнать вялые сперматозоиды царской особы. Итак, наследница. Она и стала объектом пристального внимания Игоря Семеновича, который много лет изучал ее пристальней, чем кого бы то ни было на этой Земле. Привычки, пристрастия, грехи и достоинства девушки тщательно выписывались и хранились в пухлых досьей, как в цифровом, так и в бумажном виде – кукловод был сентиментален, и, признавая преимущества компьютеров, все же любил пошуршать бумажками. Игорь Семенович был осведомлен о типаже мужчин, которые нравились наследнице, искусно разрушил несколько опасно кренившихся к свадьбе союзов, и все эти годы готовил для нее идеального кандидата. Меня.

Для современных нуворишей следовало подобрать человека их круга, поэтому ваш покорный слуга благодаря махинациям с документами и нескольким пухлым конвертам, переданным в нужные руки, из сына библиотекарши и токаря превратился в много лет жившего и учившегося заграницей наследника неплохого (в глазах нуворишей, на самом же деле фиктивного) состояния, круглого сироту, отпрыска древнего русского дворянского рода, с девизом, гербом и огромным фамильным древом. Кукловод резонно заключил, что на подобные изыски цари и боги исключительно падки. Выбор пал на меня неслучайно: я умею запоминать огромные объемы информации, отличаюсь большими способностями к языкам, а также прихожусь Игорю Семеновичу каким-то дальним родственником – во всяком случае, мама, которой пришлось эмигрировать в Германию (кукловод не любил оставлять неподчищенных хвостов) его хорошо помнила. Интеллект следовало одеть в нужную обертку, поэтому в течение нескольких лет, пока Игорь Семенович подлавливал на неблаговидных поступках очередных избранников наследницы, предъявляя ей несомненные доказательства их подлости, гадости, неверности и прочих непотребств, я упорно превращался в неотразимого красавца, светского льва, общался на нескольких языках с их носителями, учил свою биографию, расписанную кукловодом буквально по дням, а также осваивал банковские схемы, с которыми должен был начать плотную работу сразу после допуска к телу (который означал и доступ к делу).