Я без ума от французов (СИ)

– Ты хочешь спать? – спросил он негромко, осторожно – и совершенно извращенно – читая открытый, живой, немного детский язык тела Цицеро. Хотя, на взгляд Тиерсена, ему было выказано довольно одобрения, чтобы не бояться сидеть так. Спрашивать так. И намереваться сделать еще кое-что, чего ему очень хотелось.

– Не слишком, – Цицеро ответил честно, подбирая ноги и доверчиво смотря на Тиерсена, прижимаясь щекой к коленям. – Но я устал. И поздно. Хотя Цицеро не хочется никуда идти, – нет, он не напрашивался на приглашение остаться, просто привычно говорил все, что приходило в голову. – Цицеро очень ленивый, как ты думаешь? – он засмеялся и облизал губы – от алкоголя было душно и жарко. Тиерсен коротко вздрогнул, не отрывая взгляда от смешливых золотых глаз.

– Я думаю, что ты… особенный, – он сказал просто. – И где-то меня обманываешь, – усмехнулся. – Ты ведь родился на Сицилии, а кожа у тебя, будто ты откуда-то из Скандинавии приехал.

Цицеро фыркнул: его кожа, такая же, как у его матери, не чистокровной итальянки, с детства доставляла ему множество проблем, на солнце сразу покрываясь густыми россыпями веснушек и обгорая красными саднящими пятнами. Поэтому – и, конечно, из-за определенного рода его занятий, требовавшего быть скромным и незаметным, и детских привычек много прятаться – маленький итальянец большую часть жизни носил закрытую одежду с низкими капюшонами

– Если бы Тиерсен знал… – начал Цицеро и осекся почти сразу, отмечая, как изменился отчего-то взгляд Тиерсена. В нем горело что-то совершенно черное, и это понравилось и не понравилось маленькому итальянцу. Он знал, когда люди так смотрят, когда он сам смотрит так. И Цицеро напряженно хихикнул, когда Тиерсен продолжил, будто не замечая неловкой заминки.

– И таких глаз, как у тебя, я никогда не видел, даже не думал, что такие бывают. Знаешь, несколько сотен лет назад тебя бы точно сожгли как колдуна, только глянув, даже не слушая, – Тиерсен снова усмехнулся. – Хотя, если бы послушали, только быстрее бы стали хворост складывать. А знаешь, что бы я сделал тогда? – Цицеро не знал, но этот черный взгляд и эти слова наталкивали его только на одну мысль, и он чуть не расхохотался, представив себе это. Было бы на редкость забавно встретить еще одного убийцу, который решил поохотиться, выбрав его своей интересной жертвой. Но Цицеро никогда не носил с собой оружие, только тонкую удавку в кармане куртки, больше предпочитая подручные средства. И теперь он почувствовал себя незащищенным, отлично понимая, что в прямой драке его шансы преотвратно стремились куда-то далеко вниз.

– Тиерсену хватит пить, – Цицеро потянулся ближе и аккуратно коснулся бутылки, которую до сих пор сжимал Тиерсен, сдвигая его пальцы.

– Я бы спас тебя, хочешь? – Тиерсен заметил это, конечно, заметил, но только сжал ладонь чуть сильнее, невесомо поглаживая мизинцем большой палец Цицеро. Молодой карабинер смотрел на происходящее совсем с другой стороны.

– Зачем это? – Цицеро чувствовал это напряжение, и его тело отзывалось на него, он возбужденно хотел сыграть в эту опасную игру.

– Ты издеваешься? – Тиерсен приподнял бровь, тоже двигаясь ближе. – Ты мне нравишься. И если ты устал, можем полежать на моей постели, – он никогда не любил слишком тонких намеков и сказал это весьма однозначно. Для любого, кроме маленького итальянца.

– И только? – тот снова хихикнул, еще осторожно потягивая бутылку на себя. – Может быть, Тиерсен придумает что-нибудь поинтереснее? – он провоцировал на нападение открыто, думая, что Тиерсен понимал все не хуже него, и толку было разводить долгие игры?

– Да что же ты со мной делаешь… – Тиерсен чувствовал на лице его теплое коньячное дыхание и резко отвел руку, ставя бутылку на пол, заставив Цицеро покачнуться. И уже не говорил ничего, подаваясь вперед очень резко и быстро и просовывая пальцы между пуговиц его рубашки. Ни секунды неловкой заминки, Тиерсен никогда не давал себе шанс на сомнение и просто толкнул Цицеро в грудь, сильно и мягко. И опустился сверху, уверенно целуя приоткрытые губы.