Я был капитаном Фицроем

Можно, конечно, вывести двигатель на взлетный режим, но пятнадцати минут работы на таком режиме он не выдержит, да и не спасет это нас. Остается одно — слить топливо, облегчив вес самолета.

— Есть только один выход, ребята, нужно слить топливо, примерно половину остатка, иначе никак не сможем набрать нужную высоту!

После пуска ракет мы должны еще некоторое время сопровождать их, вести в направлении цели лучом своего локатора, пока они сами не захватят цель. Для того чтобы ракеты захватили именно ту, учебную цель, нам нужно удерживать заданную высоту и курс, в противном случае одному Богу ведомо, какую цель они захватят.

— Раз надо, так будем сливать! — ответил Борис Семенович. — Остатка горючего хватит, чтобы дойти до берега, где-нибудь да сядем!

Я дал команду слить топливо. Потеряв часть веса самолет начал набирать высоту. Вот, наконец, мы в нужной точке, на нужной высоте. Ракеты ушли одна за другой, и самолет, освободившись от своей смертоносной ноши, рванулся вверх, как птица, вырвавшаяся на свободу.

Мы связались с командным пунктом и доложили, доложили о пуске ракет, получили подтверждение, что ракеты попали в цель. Позывной командного пункта был «Роджер», что невольно навевало ассоциации с «Веселым Роджером», флагом, под которым плавали пираты.

Теперь нужно было решать, что делать дальше. Вернуться на свой аэродром мы уже не могли, горючего не хватало.

— Штурман, куда мы сможем дойти, какие есть варианты? Просчитай.

— Уже просчитал! Есть только один вариант, единственно, куда можем дотянуть, так это гражданский аэропорт в Адлере.

Мы связались с командным пунктом. Я доложил, обо всем, что случилось, что остаток топлива не позволяет нам вернуться на свой аэродром, до Бельбека, военного аэродрома в Крыму, тоже не дотянуть, и запросил разрешения садиться в Адлере. Но ни в Крыму, ни тем более в Адлере приземлиться нам не разрешили, Крым, по легенде учений, был оккупирован Россией, а Адлер — российская территория, нам предложили идти в Грузию, в Кутаиси. Но до Кутаиси нам тоже не дотянуть. Я принял решение идти в Адлер, несмотря на запрещение командования, в конце концов, еще не война, Россия примет нас.

Тортуга

«Габриэлла» и «Святая Мария» долго и безуспешно бороздили воды южных морей. Удача, сделавшая Фицроя героем в глазах общества, больше не приходила. Запасы продовольствия и пресной воды подходили к концу, нужно было возвращаться, то ли в Англию, то ли к береговому братству. Возвращаться домой без добычи не хотелось, образ удачливого героя будет утрачен, и возможно, навсегда, тогда удача может совсем отвернуться от него. Тогда капитан принял решение идти на Тортугу, остров в Карибском море, на котором находили приют бродяги всех морей и океанов. Штурман, Даниель Маклорен, высокий, крупный шотландец, с обветренным, красным то ли от солнца, то ли рома лицом, теряющимся в густых зарослях черной бороды и усов, осматривал горизонт в подзорную трубу, надеясь увидеть призрак удачи, блуждающей где-то вдали от каперского корабля.

— Капитан! — гаркнул он голосом пьяницы, нашедшего с похмелья полную бутылку рома. — Да, разорвут меня на части морские черти, если там, на востоке, не идет бой!

— Ну что ж, — ответил Фицрой, — пойдем посмотрим, кто там и с кем дерется, возможно, кому-то понадобится наша помощь, или наоборот.

«Габриэлла» и «Святая Мария» под всеми парусами направились туда, где штурман заменил отблески огня и клубы дыма. Но когда они прибыли на место сражения, всё уже было кончено, лишь обломки рангоута да пару бочонков покачивались на волнах.

— Да, опоздали мы на пир удачи, — с явным разочарованием произнес штурман.

— Давай посмотрим, — сказал капитан, — может среди этих обломков да трупов есть кто живой.

Обходя место недавнего сражения, они заметили человека, державшегося за обломок стеньги. Он, скорее всего, был ранен и держался из последних сил, голова его то поднималась над водой, то вновь исчезала в волнах.

— Эй, ребята! — крикнул Фицрой, — спустите шлюпку, достаньте этого беднягу!

Матросы быстро спустили на воду шлюпку, и вскоре несчастный, судя по форме одежды, офицер французского флота, уже лежал на палубе корабля.

— Скажите, кто Вы, и что здесь произошло? — спросил Фицрой офицера, после того как ему оказали первую помощь, суть которой сводилась к перевязке раны и определенной порции рома, и разместили в капитанской каюте на диване.

— Я, Жак де Ладье, — ответил француз, — командир корабля, потопленного английской эскадрой!

— Как! — удивился Фицрой, — Но ведь Англия не воюет с Францией!

— Вот и я так считал! Но я ошибся, эскадра под английским флагом атаковала наш корвет. Они поступили с нами, как самые гнусные пираты, всех, кто остался в живых, они заперли в трюме, а затем расстреляли корабль и потопили. Мне случайно удалось выжить, меня, раненного, выбросило за борт взрывной волной, из последних сил держался я за обломок стеньги, пока вы не спасли меня.