Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

Тем лучше. Я предпочитаю, чтобы Билель сердился на Мелани. Если она действительно слишком долго злоупотребляла его терпением, значит, он оставит ее в покое. Я поспешно уничтожаю виртуальное существование моего покойного аватара и оставляю доступным только его профиль на скайпе. На этом профиле Мелани оставляет свое последнее послание, чтобы внезапное исчезновение не выдало ее. Она просит прощения, но после возвращения во Францию тут стало «слишком жарко». Мать, встревоженная исчезновением дочери, поставила в известность полицию. Бывшая кандидатка в джихадистки не смогла толком объяснить свое отсутствие. У нее забрали компьютер. И французский телефон тоже. А вот от нового телефона, купленного в Амстердаме, она избавилась, как и требовал это Билель. В любом случае сейчас лучше прервать любое общение: котел может взорваться в любой момент и поразить кого угодно. Она еще раз просит прощения. Теперь она не сможет сообщать ему о себе… Прощаясь, Мелани пишет:

«Прости меня, Билель. Я не хотела тебя разочаровывать. Я считала, что поступила правильно, вернувшись назад, когда почувствовала, что над нами, равно как и над тобой, нависла слишком серьезная опасность. Надеюсь, что, как только я раздобуду новый телефон или безопасный компьютер, ты захочешь говорить со мной. Целую тебя. Мелани».

Разумеется, я вовсе не собиралась вступать в новый контакт с этим опасным безумцем. Но я хотела убедиться, что он поверил в добрые намерения Мелани, что его ярость утихнет. Я надеялась, что чем сильнее Мелани будет раскаиваться и сокрушаться, тем вернее, что Билель займется другими вещами. В конце концов, у него есть более важные дела, чем следить за 20-летней Мелани, «одной из многих»! «Исламское государство» готовилось перейти в наступление в Ираке. Через два месяца, почти день в день, ИГИЛ захватит Мосул, второй по значимости город страны, а затем двинется на Багдад. И тогда международное сообщество поймет, что эта организация олицетворяет собой дьявольский жупел радикального фундаментализма. Такая «цель конца года» – событие незаурядное. Билель должен быстро забыть о Мелани.

Но не тут-то было.

Через два часа, в редакции

Давление ослабло, но телефонный провод по-прежнему гудел напряженно. Я не имею никакого представления о том, насколько разгневан Билель. Мелани больше не существует. Анна, журналистка, скоро завершит свою статью. Вчера я нанесла удар, отомстив за весь прошедший месяц. Это принесло мне облегчение. Сегодня мои мысли прояснились, и мне не терпится поставить окончательную точку во всей этой истории. Как правило, труднее всего дается написание последней строки. А уж потом редакция будет решать, какие меры следует принять.

Я пишу, сидя в рабочем кабинете, в окружении моих коллег и приятельниц. И тут звонит телефон. На экране высвечивается французский номер, начинающийся на 06. Я отвечаю. Это Билель. Вскочив со стула, я выбегаю в коридор. Как он сумел связаться со мной по французскому номеру, локализация которого не определяется за границей? Да еще по моему собственному телефону? Впрочем, я сама пожертвовала своим телефоном в Амстердаме, когда у меня не было другого выхода… Достаточно было сделать один-единственный неверный шаг, и я оказалась разоблаченной. Во всяком случае, я так думала.

Я плохо понимаю, о чем говорит террорист. На линии сильные помехи, такие же, как тогда, когда он просил Мелани поставить телефон на громкую связь, чтобы он мог через скайп поговорить с контактным лицом, не знающим французского языка… Я понимаю, что не надо паниковать: Билель не мог за 24 часа вернуться во Францию, чтобы отомстить мне. И тогда я снова вхожу в уже забытую роль Мелани. Только мне приходится сочинять на ходу, импровизировать. Билель спрашивает, где я нахожусь и что за шутку «я выкинула». Мелани повторяет примерно то же самое, что она написала в своем «прощальном» послании. Только она добавляет весьма важную деталь: ее мать обнаружила послания, которыми обменивались влюбленные, и сообщила об этом в полицию. Поэтому Билелю не стоит звонить по этому номеру, даже в случае крайней необходимости. Никогда. Она скоро избавится от этого номера. Но террорист, распетушившись, неправильно понимает Мелани:

– А! Теперь ты мне угрожаешь, малышка? Я умираю со смеху! Что, больница отказывается от благотворителей?

Нет, вовсе нет, твердит Мелани. Напротив! Она рассказывает об этом Билелю, чтобы обезопасить его…