Я – человек-выстрел

Еще мы играли в нечто вроде самодельного настольного футбола с крышечками от бутылок, окрашенными в цвета команд, и старыми коробками из-под обуви в качестве ворот. Если мама выбрасывала нашу игру из-за того, что мы плохо себя вели, то мы снова импровизировали – на этот раз с игроками из сложенного картона и кнопкой в качестве мяча.

А если же мы не играли и не импровизировали, тогда мы просто смотрели футбол. Финал ЧМ-1994 было первым, что я помню, тогда в финале встречалась Италия с Бразилией, и Роберто Баджио не смог забить пенальти. Помню Ромарио и Бебето и их знаменитое празднование голов «укачиванием ребенка». В 1997-м Уругвай играл на чемпионате мира в юношеской лиге до 20 против Аргентины в Малайзии. Мы были очень горды тем, что Уругвай прошел в финал, пускай это была молодежная команда. Мы вставали в пять утра, чтобы посмотреть на Фабиана Коэльо, Сезара Пеллегрина, Марсело Салайета и Николаса Оливера, играющих в финале против Аргентины. Я никогда не испытывал проблем с пониманием того, что чувствуют болельщики по отношению к этому виду спорта, потому что мне достаточно лишь обратиться к собственному прошлому, чтобы на меня вновь нахлынули те же чувства.

Переезд из Сальто был не так уж плох. В каждом районе Монтевидео был свой клуб, и моим стал «Насьональ». Два самых успешных клуба в Уругвае – это «Насьональ» и «Пеньяроль», и наша семья разделилась. Говорят, что «Пеньяроль» – это клуб работников железной дороги, а «Насьональ» – это команда элиты, но мне так не кажется. На самом деле «Насьональ» просто лучше, хотя мой брат Макси со мной бы не согласился. Он болеет за «Пеньяроль». Макси был на год младше меня, и мы были неразлучны. Мы спорили о футболе с утра до ночи, и в наших спорах мама исполняла роль вынужденного арбитра. Когда мы шли на матчи, были самые оживленные споры. Он хотел посмотреть на «Пеньяроль», а я хотел смотреть на «Насьональ». Компромисс состоял в том, что в один день мы идем на «Пеньяроль», а в другой – на «Насьональ», но я никогда не был силен в компромиссах.

«С какой стати мне идти на «Пеньяроль», если я не хочу?»

«Ну, если ты хочешь пойти на “Насьональ”, то тебе придется пойти со своим братом на “Пеньяроль”».

Всякий раз, когда я ходил на матч «Пеньяроля», я вел себя очень тихо. Я надеялся, что люди не догадаются, что я был здесь, поскольку я был болельщиком «Насьоналя», вынужденным сопровождать своего брата, хотя иногда они могли бы меня вычислить. Помню, как-то раз «Пеньяроль» играл против «Рейсинг» на Кубке Либертадорес на стадионе «Сентенарио». В этой огромной бетонной миске, где проходил финал чемпионата мира 1930 года, я изо всех сил старался спрятаться, но внутри я был в ужасе, поскольку меня окружали болельщики «Пеньяроля». Я пришел на матч только для того, чтобы в следующий раз попасть на игру «Насьоналя». Но пока я не попал на стадион, я еще не осознал, что на мне гетры с символикой «Насьоналя».

«Пеньяроль» забил гол, а рядом со мной сидел здоровенный детина с одной стороны и брат с мамой с другой. Мама тоже болела за «Пеньяроль». Когда они забили гол, все стали прыгать и распевать речевки, кроме меня. Толстяк рядом со мной спросил меня: «А ты чего не радуешься? «Пеньяроль» побеждают!» Поэтому я тоже стал понемногу прыгать вместе со своим братом, который изо всех сил старался не засмеяться, отлично понимая, что праздновать победу «Пеньяроля» на Кубке Либертадорес – это последнее, чего я хочу, особенно учитывая то, что теперь мои гетры «Насьоналя» были представлены на всеобщее обозрение. Это был ад.

Похожая история случилась, когда мы захотели стать маскотами, и мама сказала: «Ладно, без проблем – будете оба маскотами, но тебе придется одну неделю быть маскотом вместе со своим братом в “Пеньяроле”, а другую – тоже вместе, но уже в “Насьонале”».

Цвет футболки моей команды «Уррета» был немного похож на желто-черную полоску «Пеньяроля», поэтому я оделся в нее, чтобы мне не пришлось носить футболку с символикой «Пеньяроля». Единственная футболка, которую я хотел носить, была бело-голубая форма «Насьоналя».