Читаем Я – девушка без истории. Интеллектуальный стендап: как менялись литературные истории от Аристотеля до Умберто Эко полностью

Как бы то ни было, но, если все три критерия соблюдены, тест пройден успешно. Если же нет – значит, произведение слишком сосредоточено на мужских фигурах, а в некоторых случаях можно даже с прискорбием констатировать то, что обычно называют «синдромом Смурфетки» – когда в истории есть один женский персонаж, чья единственная характеристика – принадлежность к женскому полу, против сотни мужских персонажей, которые, в отличие от нее, совершают подвиги. Запустив это выражение в обиход в своей статье в The New York Times, Ката Поллитт имела в виду голубых смурфиков Пейо, и надо признать, что непропорциональность сравнения тут очевидна. Но если вдуматься, Поллитт могла бы назвать проблему и «синдромом Бьянки Кастафиоре» (где женщины в мире Тинтина? Все заперты в огромном погребе замка Мулинсар?) или еще «синдромом одиннадцати друзей Оушена» (почему во всех этих фильмах по двенадцать мужиков на одну бабу? Это отнюдь не отражает статистику американского населения, насчитывающего 0,97 мужчин на 1 женщину… Где же недостаю-щие в этих фильмах женщины? Тоже заперты в Мулинсаре? Тут получился бы удивительный металепсис, но к этому понятию мы вернемся позже). Короче.

Тест Бекдел все чаще используется в прессе, в частности, при анализе списков лауреатов крупных событий в мире кино: Канны, Берлин, «Оскар», «Сезар» и т. д. Можно также найти многочисленные сайты, где перечисляются знаменитые произведения, не прошедшие тест: «Властелин колец», «Аватар», «Бойцовский клуб», «Король-лев»… В 2014-м (это был один из худших годов) The Washington Post протестировала фильмы, номинированные на «Оскар» за лучший фильм. Только три из девяти прошли тест Бекдел: «Далласский клуб покупателей», «Небраска» и «Филомена»; остальные же, в том числе «Волк с Уолл-стрит», «Двенадцать лет рабства», «Она» и «Гравитация», позорно его провалили.

Выходит, что как ни смейся ныне над сексизмом Аристотеля, но я предпочла бы не забывать, что наши сегодняшние формы повествования его правила унаследовали. Хорошая история – зачастую еще и сейчас история мужчины, который совершает подвиги. А если это еще и жестоко, если включает в себя мясо, ружье или копье – тем лучше.

Нарративная схема

В самом деле, если выбрать визуальную форму, нарративная схема нашего общества выглядит примерно так:



Исходная ситуация: я охотник, мое племя голодно, стало быть, пусковая кнопка – я иду на охоту.


Перипетии: допустим, я выследила мамонта очень быстро (это нетрудно, он огромный), но подвернула ногу (что повышает напряжение повествования). Я выследила его снова, он опять скрылся и т. д.


Кульминация (ее можно назвать климаксом): мамонт бросается на меня, и я его убиваю.


Движение действия вниз: я тащу его огромную тушу в пещеру – что тоже может повлечь немало перипетий, но они будут в большинстве случаев смикшированы, потому что вершина пройдена.


Развязка: все племя ест его на большом пиру.


Заметьте, что можно заменить мамонта на зомби, или имперского штурмовика, или любого другого злодея с экзотическим акцентом – это все равно работает[10].

Такая нарративная схема может быть без проблем применена к большинству классических текстов, которые вы изучали. Например, к «Одиссее». Исходная ситуация: Улисс отправляется на Итаку, так как Троянская война окончена. Далее начинается движение действия вверх, полное перипетий (порой даже кажется, что вся «Одиссея» – лишь бесконечная череда перипетий): буря, Сцилла и Харибда, циклоп, влюбленная нимфа, ссоры богов… Кульминация, на мой взгляд (допускаю, что не все со мной согласятся), – это момент, когда Цирцея превращает весь экипаж в свиней. Затем – движение действия вниз: Улисс прибывает на Итаку, где он еще вынужден скрываться и должен разделаться с расположившимися в его доме женихами Пенелопы. Он расстреливает их из лука, кровь льется рекой (классика!). Что до развязки – тут я сомневаюсь, когда пишу эти строки, поскольку не имею возможности добраться сейчас до моего экземпляра «Одиссеи». Может быть, это любовная сцена с Пенелопой? Нет? Как бы то ни было, либо это, либо Большой Пир. Выбор тут невелик.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»
Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия.Кто стал прототипом основных героев романа?Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака?Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский?Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться?Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора?Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука