Я дрался с бандеровцами

У нас здесь в лесу польский хутор был. Отсюда до него километров пять-шесть. Ще с нашего села бандеровцы были, все туда пошли. Всех поляков на том хуторе побили… И хоть бы молчали, що натворили. А то один пришел, да еще и хвалится: «А интересно смотреть, когда дитя на вилах. Оно руками машет… А ты его с вил прямо в огонь…» Уже молчал бы хоть. Що тому бандеровцу… Какая матерь его родила? Он с двадцать пятого року был, на год младше меня. Да-а-а, вот какая жизнь была…

– А где бандеровцы добывали оружие?

– А я знаю, где они брали? Черт только знает. Так думаю, що немцы оставили им. Немцы же организовали Бандеру. То не секрет. И Бандера с немцами вместе воевал. Мы когда в Турийский район (20 километров южнее Ковеля) пришли, немцы на нас в лоб наступали, а «бандеры» по заду нас били.

– А где добывали оружие вы?

– Нам привозили самолетами. У нас и рация имелась. Наш отряд входил в объединение Одухи. (Антон Захарович Одуха (1910–1967) – лейтенант РККА, партизан ВОВ, Герой Советского Союза. – Прим. ред.) А отрядов в его соединении было аж двенадцать штук. Я воевал в отряде Музалева. (Музалев Иван Алексеевич (1920–1984) – командир Шепетовского партизанского отряда соединения Одухи. ГСС. В отряде Музалева воевал пионер-герой В. Котик. – Прим. ред.)

– Как вы нашли партизан?

– Они мимо села шли. Я и ушел с ними. Не стало мне тут жизни совсем… За день пятьдесят километров прошли в направлении Ковеля.

Дали мене винтовку, я с ней не расставался. То добра была трехлинейка. Потом поставили вторым номером у пулеметчика. Подносил ленты до пулемета, заряжал их. А що до автомата, то с ним так и не довелось повоевать. А ще заставляли ПТР носить. То по очереди по двое носили. Тяжелый черт. Да еще у каждого по шесть гранат. Тяжко было, що говорить. Голодно и холодно, и вшей богато. Возьмешь, сунешь руку за пазуху и целую жменю набере…

– А как вы добывали продукты питания?

– Было, що и у людей брали, а то и самолетом нам привозили. Хлеб, муку, консервы… Давали и селяне – жалели нас. Выносили хлеб, сало. Як мы идем колонною через село, то жинки выносят. Кому що попадет, а уже потом между собой делились. Какие там расписки, какие деньги? Кто тебе будет це там давать? Як треба воевать, так треба и кушать, а то значит, що треба было и взять. Но не грабить! Да, не грабить. И потом, они сидели дома, а мы… Вот я босой остался, и нема в чем мне идти. А на дворе-то уже снег лежит. Это на Пасху получилось… Погодь, чи на Пасху? Не… Какой-то праздник точно был. Так вот, идет мимо меня хлопец в «чоботях» (сапогах). Я совесть имел, не мог ему сказать: «Скидай свои сапоги!» Но тут командир отделения мене говорит: «Худой, иди сюда! Поменяйся обувкой с этим хлопцем». Тот не сопротивлялся, ничего не сказал, взял, стянул их. Я тут же обулся да и пошел дальше. Що тут скажешь? Ты обязан подчиняться. Грабили, чи не грабили. То не «грабежка» была. Он ушел до дому, а я – на захид (запад). Дома не пропадет, найдет, що одеть. А то если б весна, то я надрал бы лыка да сплел бы лапти, в лаптях и шел бы. А так, где ты зимою возьмешь его?

Потом возле Ковеля отряд расформировали. Як пришла армия, то партизан распустили. Нам дали задание целить в Польшу, но мы его не исполнили. До Буга дошли, а в Польшу немец не пустил – переправы не дал. Отрядом тогда еще Музалев командовал. Около Буга попали в окружение. Як немец с бандеровцами нас окружил, то ще поляки нам давали кушать…

Як мы держали бой возле Турийска, нам сдались в плен двенадцать человек. Чи они настоящие бандеровцы, чи их насильно забрали, кто его знает. Их не убили, но они две недели ходили с пустыми руками, и только опосля дали им оружия…

Как раз тогда на нас танки пошли, четыре штуки. Так волосы на голове дыбом встали, бо такая штука наедет на тебя в окопе, и никто тебе там не найдет. Но до окопу они не доехали. Кто те мины ставил, я не знаю. Подорвались на минах… С ПТРа по ним стреляли, що с того толку? Да разве оно возьме танка…

В Комаровке возле Ковеля ранили нашего командира. То как получилось… Я тогда на посту стоял. Бачу (вижу) – идут трое людей. Я поднял тревогу: ну, там пару раз выстрелил. Они тикать. Як убежали, мене посылают в штаб. А мы на хуторе стояли на квартирах. Прихожу в штаб, а они мне: «Який тебе дурак послал самого?» Ну и рано утром всех подняли, давай облаву делать. Помню, идем, и какой-то дед рубает дрова. Не доходя того деда – выстрел! Командир упал…

Того деда схватили и обыскали, но ничего у него не нашли. И вокруг ничего не нашли. Кого ты найдешь там? Они выстрелили и ушли своею дорогою или спрятались в «криивку» (убежище).

Забрали командира самолетом, но не довезли. Опосля построение провели и сказали, що умер в дороге…