Я дрался с бандеровцами

Все с оружием в руках, так что шла настоящая война. Мы несли серьезные потери…

– В каком городе располагалась ваша часть?

– Город Надворное Ивано-Франковской области, тогда Станиславской. Но в той части я оказался лишним и пробыл там недолго, потому что радистами у них все было уже укомплектовано. Спустя некоторое время меня направили в какой-то небольшой гарнизончик в Ивано-Франковской области. В нем служба шла тихо и мирно. Я даже ни разу не сходил на операцию.

Потом меня отправили в школу сержантского состава в город Копычинцы Тернопольской области. А оттуда в 3-й батальон 450-го полка. Место дислокации – город Борщев, райцентр Тернопольской области. Там я служил до августа 50-го года, пока меня не оформили в военную контрразведку.

После окончания школы сержантов нас всех выпустили помощниками командиров отделений. Сейчас такой должности не существует, а тогда она считалась актуальной, и ее вводили специально.

Моей основной обязанностью в качестве помощника командира отделения был ручной пулемет. Я его на себе таскал целых полтора года! Вообще, ручной пулемет Дегтярева – вещь серьезная и надежная. Но для меня он был все-таки тяжеловат. Вместе с диском его вес составляет примерно 12 килограммов.

Мне как пулеметчику полагался второй номер, который носил два запасных диска, и кроме этого у него еще имелся карабин. Все остальные ребята в отделении были вооружены автоматами.

В то время приказом командира дивизии наиболее опытных и сообразительных сержантов стали назначать командирами разведывательно-поисковых групп, которые у нас сокращенно назывались РПГ. Примерно через год меня назначили командиром отделения. Носить пулемет больше не пришлось. Таким образом, я стал командиром разведывательно-поисковой группы и до конца срочной службы пробыл в этой должности.

К каждой поисковой группе на постоянной основе прикреплялся оперативный работник территориальных органов государственной безопасности. С нашей группой в основном работал старший лейтенант МГБ Башкиров. К сожалению, имя и отчество стерлись из моей памяти.

– Он был фронтовик?

– Даже не знаю.

– Может, имел какие-то награды?

– Вы знаете, все эти оперативники МГБ уже были серьезными, состоявшимися людьми, а мы еще неопытными юнцами. Поэтому к Башкирову я относился с большим пиететом и старался лишних вопросов не задавать.

Бывало, он придет, и если у него есть какие-либо данные, то работаем по его плану, полностью ему подчиняясь. А если нет, то у него на этот случай было припасено такое выражение: «Дима, сколько у тебя сегодня?» По обыкновению я отвечал: «Десять человек». Тогда он, хитро улыбаясь на этот «пароль», произносил знакомый мне отзыв: «Тогда я у тебя буду одиннадцатым». Это означало, что я работаю по своему плану, а он до поры на вторых ролях и мне не мешает.

Больше, конечно, опера ходили по своим делам. То, что он – 11-й, это звучало так, для шутки. Башкиров постоянно находился в напряжении и всегда был начеку. Дел у него хватало. Он часто ходил встречаться со своей резидентурой. Все время носил обычную гражданскую одежду. В форме я его так ни разу и не увидел. Автомат носил поверх пиджака, а пистолет – в кобуре под верхней одеждой.

– Что представляли собой оуновцы на момент вашего с ними столкновения?

– Упорный, фанатичный враг! Отстреливались, конечно, до последнего патрона. И я не знаю случая, чтобы нам кто-то добровольно сдался, когда мы кого-либо из них блокировали.

– Помните ваше первое столкновение с националистами?

– В округе проводили специальную операцию, в которой кроме моей группы участвовали еще и другие подразделения. Мы обнаружили, а затем блокировали банду на хуторе, стоявшем прямо посреди поля. Название того хутора я не запомнил. По-моему, это на территории Тернопольской области.

Так случилось, что моя группа оказалась на открытом участке местности, как раз напротив дома, в котором засели бандиты. А я попал прямо на то окно, из которого по нам непрерывно стреляли, и лежал под пулями все равно что на лысой голове. И ни травинки, ни кусточка. Ничего! Чистое поле…

Вот он оттуда лупит так, что только комья земли летят, и возникает ощущение полной беспомощности. У меня осталось только одно желание – как бы подо мной земля немножко провалилась и я бы смог хоть чуть-чуть спрятаться. Единственное, что нас спасло, – это интенсивный огонь с нашей стороны. Ребята активно тратили патроны и не давали им прицельно бить.

Потом хата вспыхнула. Они стали из нее выскакивать. Конечно же, в этот момент из-за огня все стало хорошо видно, и на этом бой закончился – их всех перебили.

– Задача взять в плен не ставилась?