Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

– Сильно ли отличалось то, чему вас учили на Севере, от того, чему вас учили на Дальнем Востоке? Или просто восстанавливали навыки?

– На Дальнем Востоке была другая война, и нас использовали не как разведывательный истребительный отряд с высоким интеллектом и высокой технической подготовкой, а как ударную боевую единицу для занятия плацдармов. Мы брали четыре города, высаживались днем. Такого на Севере не было. Юкки, Расин, потом в Сейсине нас высадили. Там бои страшные были. А потом Гензан, там была чисто психологическая война – там надо было заставить капитулировать гарнизон.

– Когда американцы применили ядерные бомбы, как вы об этом узнали?

– Как и все. По радио.

– И как впечатление? Вроде бы бомбардировка не нужна была?

– Это была варварская демонстрация и проверка мощи нового вооружения. Это было психологическое давление на весь мир.

– Вы постоянно в рассказе упоминали мыс Крестовый, а не могли бы вы рассказать о своем участии и как вы ее видите, эту операцию?

– Мне дважды приходилось делать доклад по Крестовому в послевоенное время. По телевидению и на специальной конференции в разведуправлении. Поэтому я операцию на Крестовом мог бы разложить по полочкам. И очень подробно, но это действительно венец всех операций флота на Севере. Эту операцию потом изучали в генеральном штабе.

– Какое отношение было с катерниками, подводниками?

– Катерники были самые близкие друзья: Лях, Паламарчук, Шленский, Шабалин. У меня есть их портреты.

Когда в подплаве мы обедали, то проходили в офицерскую кают-компанию – подводники очень хорошо нас встречали, хотя мы с ними редко ходили – были лишь операции по высадке маленьких групп.

– Была ли такая традиция, что, когда операция удачная, вручать участникам жареную свинью?

– Леонов треплется. А может, я и не знаю, может быть, для него и было…

– Были суеверия какие-то? Например, перед выходом не бриться?

У всех свои. Не помню, честно говоря.

– Взаимоотношения с пехотой?

– Можно сформулировать так: лучше не было бы никаких. Взаимодействия с пехотой для отряда оказывались неудачными и были для нас всегда сопряжены с большими трудностями и проблемами. Как и работа с СОРовской разведкой на Крестовом…

– С вашей точки зрения, не стоило бы увеличить количество таких отрядов, как ваш?

– Тогда я об этом рассуждать не мог и не должен. А как военный человек, прошедший 40 лет на флоте, думаю – нет.

На Севере не было такой партизанской войны, как на других фронтах, и не могло быть. Прятаться негде. Еще два-три таких отряда, и немцы бы совсем другую войну вели. Они бы вырезали все население, и отряд бы вообще ничего сделать не смог. И отряд был единственным в своем роде. В то время, при той технике и при подготовке, похожих не было. Мы решали такие задачи, которые сейчас решают несколько ведомств.

– Были ли в отряде женщины?

– Была Оля Параева, фельдшер и переводчица с финского. Я пришел – она уже уходила.

– Ваш отряд в обслуживании конвоев PQ и подобных участвовал?

– Мы наблюдали за выходом немецких кораблей из баз и за вылетами самолетов:

– Вылетели самолеты с Луостари, курсом 10, азимут 10. Высота такая то. 12 «юнкерсов», 4 «фоккера».

– С Банака, вторая группа, с курсом 180, летит туда. Высота такая-то, столько-то бомбардировщиков.

– Вышел «Тирпиц» и 10 вымпелов…

– Вернулись. Вошли два крейсера, Алта-фьорд.

Наградной лист П.Г. Колосова на орден Красного Знамени

– Но это не только для конвоя, а для всего флота?

– И именно для конвоя. Когда формируется конвой, они четко должны представлять, с чем они встретятся. Почему погиб караван PQ-17. 30 кораблей немцы потопили. Почему? Потому что английское руководство посчитало нецелесообразным борьбу с «Тирпицем» и тяжелыми крейсерами, которые скопились на Севере. И когда они узнали, что «Тирпиц» вышел, они дали команду всему охранению уйти на юг. Охранение ушло, бросили конвой, «Тирпиц» вернулся, а корабли, которые должны были охранять конвой от самолетов и подводных лодок, оказались совсем в другом месте. Английские самолеты не могли долететь, а немецкие торпедоносцы с норвежских аэродромов долетали до конвоя и его раздолбали.

– Лунин действительно всадил торпеду в «Тирпиц» или только обнаружил?