Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

В итоге прибыл в штаб Краснознаменного Балтийского флота, поднялся на второй этаж в отдел кадров, там сидит дедок, подполковник интендантской службы. Я доложил все, рассказал об операции, и тут он мне говорит о том, что в любом случае поеду учиться, мол, отвоевался, три раза был ранен. Отвечаю, мол, так точно, но надо же Малый Тютерс освободить. Тот отвечает: «А ты что, незаменимый какой-то?» Спокойно так объясняет все, так что задавил меня своей логикой. Говорит: «Это хорошо, что ты об операции думаешь. Ты присягу принимал? Принимал. Надо приказ выполнять, это же приказ не кого-то, а наркома военно-морского флота Советского Союза! Да ты что, под трибунал хочешь за невыполнение приказа? Я, к примеру, туда не собираюсь, и если тебя не пошлю, то ты меня отправишь на скамью подсудимых. Я лучше тебя посажу. Так что езжай в Баку в управление военно-морских учебных заведений, а там дальше разберутся». Дал мне сутки на сборы, что делать, надо выполнять приказ. До Кронштадта я добирался быстро, прибыл в штаб своей 260-й отдельной бригады морской пехоты и доложил обо всем, мол, так и так. И тут же пришла телеграмма из штаба Краснознаменного Балтийского флота о том, что я должен немедленно убыть на учебу. Никто ничего мне не сказал, ведь я передал содержание разговора со штабистом. Мы все были военными людьми. Я всю ночь просидел с Мишей Голубем, командиром разведроты, ему все рассказал, объяснил, как воевать. Нам сказали, что там 70 фрицев, вооруженных двумя 37-мм зенитными орудиями. К высадке планировалось около 200 человек морской пехоты, думали, что как это так, морпехи не смогут задавить 70 фрицев?! А они, когда, бедняги, высадились, выяснили, что на Малом Тютерсе засело около 300 врагов и, кроме зениток, там находилась еще и четырехорудийная батарея 105-мм гаубиц. Ну, я Мише говорил, мол, стоит воспользоваться обрывистым берегом, ведь высадку можно делать только в одном месте, там сильная оборона. Так что после того, как оказался на земле, пальбу открывать не стоит, следует вдоль берега тайком-тайком-тайком пробраться и к рассвету выйти фрицам в тыл. Победа будет обязательно, а на месте высадки нужно оставить командира разведвзвода, который всю войну находился в обороне, он сможет прекрасно сымитировать атаку и наступление. Так все и получилось, Миша повел отряд в обход, ребята с ходу захватили батарею 105-мм гаубиц, большинство засевших на острове войск оказались финнами, наши морпехи открыли огонь из пушек, но враги хорошо и упорно дрались. В ответ на нашу пальбу финны стали стрелять из двух зениток по нашим позициям, снарядики начали повсюду рваться, вскоре представителя политотдела бригады ранило в ногу, еще одного матроса ранило, а Миша Голубь погиб на месте. Незадолго до операции он женился на матроске-радистке, хорошей девушке, у них родился сын через несколько месяцев после гибели Миши. Не знаю, погиб бы я или нет, это дело случая, но Голубь погиб. Остров взяли, мне потом прислали флотскую газету с заметкой «Один балтийский десант», где была подробно описана вся операция. Кстати, в итоге все сливки от высадки взял на себя командир одного из батальонов бригады, который высадился после радиограммы Миши о том, что он встретил сильное сопротивление. Тот прибыл с подкреплением только тогда, когда финны большей частью уже сдались, а этот комбат дал рапорт по рации о том, что захватил пленных, и ему вручили серьезную награду. А Мише даже медали посмертно не выдали, но на войне так случалось сплошь и рядом.