Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

Я же прибыл в Баку, они меня уговаривали поступить здесь же в высшее военно-морское училище, но я не захотел, потому что немножко укачиваюсь в море, и захотел обратно в свое училище. Отправили во Владивосток, прибыл, а мне и говорят: мол, ты проучился всего три месяца, так что давай иди на первый курс. А это уже четырехгодичный набор, мы побеждали, так что вернулись к довоенным стандартам обучения. Отвечаю кадровикам: «Да вы что, смеетесь? Не буду первокурсником, война скоро закончится, пойду восстанавливаться в свой Харьковский авиационный институт». Ответили спокойно: «Ну, как хочешь, мы тебя направим обратно в часть». Расстроенный вышел оттуда, думаю, чего я сюда приперся. И тут меня спасла счастливая случайность. Дело в том, что 4-м сектором береговой обороны Ораниенбаумского плацдарма командовал генерал-майор Большаков, очень интеллигентный человек. А майор Романцов ему докладывал каждую неделю обстановку на сухопутном фронте, и один раз он заболел и послал меня вместо себя. Ну, мне там семь минут дали отчитаться на оперативном совещании, я все доложил об обстановке, на стене карта висит, так что было удобно. Большаков спросил участников совещания, пять офицеров: «Вопросы есть?» Вопросов нет. Тогда генерал-майор мне говорит: «Иди, лейтенант». Ответил: «Есть!» И я ушел. И вот я во Владивостоке вышел из столовой, решил пообедать, а то вспомнил, как на ужине меня так и не покормили. Иду себе, и вдруг навстречу генерал-майор идет, с ним группа офицеров, я ему честь отдаю, и он мне махнул рукой. Прошли, я думаю, где же его видел, и тут генерал поворачивается и командует: «Ко мне!» Я сначала не понял, тогда офицеры из свиты мне закричали: «Сюда иди!» Подбежал, и тут генерал спрашивает: «Где я вас видел?» К тому времени Большакова уже узнал и отвечаю: «Я вам докладывал три месяца назад». Тогда он говорит: «Вот у меня память на лица! Что ты тут делаешь?» Рассказываю, мол, хотел доучиться, а меня на четыре года направляют. Большаков заметил: «Да, несладко тебе будет учиться!» Объясняю, что уже решил назад в часть возвращаться. Ну, и тут генерал-майор говорит стоящему рядом с ним Костышину, который командовал нашим сводным курсантским батальоном под Бахчисараем, чтобы он занялся моим вопросом. Оказалось, что Костышина назначили начальником училища. Тот меня вызвал и объяснил, что по положению нашего училища я могу сдать экстерном первые три курса. В итоге мне восемь экзаменов и двенадцать зачетов впаяли. Если сдам за три месяца, то меня зачислят сразу же на выпускной курс и я в 1944-м буду уже выпускаться. Дали мне время подготовиться, к счастью, я высшую математику и физику неплохо знал. Оказалось, что все училищные учебники строятся на сумме, интегралов ребята не знают, в основном углубляют школьную программу десятилетки. Я же пошел теорию стрельбы сдавать, а там одни формулы, тогда все задачи итегралами начал решать, а экзаменовал меня большая умница полковник, спрашивает заинтересованно: «Ты где так научился высчитывать?» Отвечаю: «Два курса ХАИ». А мы за первые два курса полностью заканчивали всю высшую математику. Все ясно, пошли у меня пятерки. Когда взрывчатые вещества и пороха пришел сдавать, экзамен принимал преподаватель, с которым мы воевали вместе. Он лейтенанту говорит: мол, прими, а он раньше был рядовым, как и я. Второй из бывших курсантов стоит рядом и говорит этому лейтенанту: «Ты что, у Лазаря будешь экзамены принимать?» Тот, конечно же, сказал, что не будет, а поставит все автоматом. Но это был единственный раз, а так вкалывать на экзаменах и зачетах пришлось серьезно. Зато в результате меня определили на выпускной курс. По окончании занятий государственные экзамены сдал, не на «отлично», но на «четыре» и «пять», без троек. Окончил Севастопольское военно-морское артиллерийское училище береговой обороны имени ЛКСМУ в июле 1944 года. Назначили меня на Краснознаменный Балтийский флот, в декабре 1944 года стал командиром взвода 45 орудий 240-й отдельной береговой артиллерийской батареи на острове Сескар. Мы были предназначены для противокатерной стрельбы. Не батарея, а «сила»! Такой маленький снарядик, что даже смешно. Сескар вытянут чуть более чем на три километра, а его ширина составляет примерно один километр. До Кронштадта от него 78 километров. Молодым матросам страшновато, ведь там все время штормило, суда с якорей срывало и в море уносило. Гражданских никого не было, только военные. Здесь я и встретил окончание Великой Отечественной войны. Затем стал командовать взводом управления 457-й батареи береговой обороны среднего калибра Краснознаменного Балтийского флота на острове Абрука Эстонской ССР. На вооружении у нас состояли американские 127-мм орудия. Потом уже на острове Эзель стал первым помощником командира 180-мм батареи. Буквально через несколько месяцев после окончания войны был назначен командиром этой батареи, потому что комбат ушел на курсы повышения квалификации.

– Как встретили 9 мая 1945 года?