Я искал тебя тысячу лет (СИ)

Было всё равно не ясно, какое отношение ко всему имеет Нетландия (так как взрослых сюда попадало мало, ведь судя по рассказам очевидцев, УВИ каждый день стирало по несколько человек) то есть, была ли она задумана, как свалка для непослушных отбросов, или случайно вписалась в эту цепочку, какова во всём процессе функция Питера Пена, и знает ли он вообще о том, что происходит (Джеймс был уверен, что знает, но эта мысль, как и любые думы о количестве времени, постоянно ускользала от него). Капитан так искренне ненавидел мальчишку, даже Венди иногда казалось, что он слишком зациклен. Хоть и молодая, но очень мудрая и невероятно сильная леди, она сумела стойко пережить драму, которая, к сожалению, иногда случается со взрослыми, и простила Нетландию, Пена, и – себя; тогда как Джеймс продолжал испытывать жуткую, ядовитую вину и желание разорвать мерзавца на куски за то, что его остров причинил маленькой Венди такую страшную боль. А случилось всё на берегах Италии, куда Весёлый Роджер вынесло в следующий же побег (маленькие путешествия Джеймса и Венди с острова теперь назывались у них словом «побег») после рождественского Лондона.

В Италии капитан и его ненаглядная возлюбленная провели почти три земных месяца, и были так счастливы, что не заметили, как пролетели дни. Скорее всего, в тот единственный раз Питер упорхнул из Нетландии в поисках новых членов команды сразу после того, как пиратский бриг отчалил, и остров, покрытый толстой коркой льда, не позвал Джеймса и Венди через привычные одну-две недели.

– Надеюсь, мы с тобой никогда такими не станем, – смеялась Венди, кивая головой в сторону уже четвёртой неаполитанской семейной пары, без стеснения скандалящей посреди улицы, – о чём, хотя бы, у них спор?

– Сеньора, её зовут, не поверишь, Джульетта, высказывает крайнее недовольство поведением своего мужа, он, вроде бы, уделил какое-то не такое внимание другой донье… А муж… секунду…

В это время Джульетта с пронзительным криком кинула в бородатого мужчину вазу с цветами, которую схватила тут же, со столика уличного кафе, в ответ на что сеньор обозвал её такими явственно красочными словами, для понимания которых углубленное знание языка не требовалось. Ругань продолжилась.

– Муж говорит, что донья Суарес старая корова, а его жена… э-э, в общем, это не для твоих ушек, милая. Он считает её недостаточно умственно развитой, чтобы понять, что иногда ему необходимо улыбаться людям, в том числе женщинам, в связи со спецификой его работы.

– Ха-ха! Итальянцы такие вспыльчивые! Прямо-таки, страна с характером!

– Может, в моём роду тоже были итальянцы? – хохотнул озорными усами капитан, и Венди любовно погладила его крюк: в тот раз Джеймс держался за её локоть правой рукой, как обычно она сама за него цеплялась, а леди теребила время от времени смертельно опасное лезвие, чем приводила своего кавалера в полный восторг.

Погода стояла прекрасная, красавица Венди в лавандовом платье и капитанском сюртуке цвета индиго, накинутом поверх её хрупких плечей, улыбалась итальянскому солнышку, обращала внимание на всевозможные цветы в горшочках, украшающие балкончики, умилялась при виде гоняющих мяч мальчишек и иногда просила капитана угостить её какой-нибудь местной сладостью, которую съедала с особым рвением. Вместе с Джеймсом она почти час просидела на лавочке, когда устала бродить, и с удовольствием подставляла капитану свои щёчки для поцелуев, а на обратном пути даже пустила слезу умиления, заметив уже знакомую нам колоритную Джульетту за столиком того самого уличного кафе. Сеньора держала мужа за руку и глядела на него глазами влюблённой школьницы, хотя на вид ей можно было бы дать лет сорок пять, а её муж болтал ей на ухо всякие не то нежности, не то непристойности, и выглядел очень довольным собой.

– Гляди, – растроганно шепнула Венди Джеймсу, – кажется, это они стали такими, как мы!

– Надолго ли? – ухмыльнулся капитан.

Большое итальянское путешествие капитана и леди Крюк к тому моменту уже подходило к завершению, им оставался последний город – Палермо, в котором Венди предложила задержаться подольше, так как её утомил длинный морской путь вниз от самой Генуи: ещё ни разу она не находилась на судне в движении так долго, хоть и с перерывами на Флоренцию, Рим и Неаполь; ей даже показалось, что из-за качки она приболела, но длительное времяпрепровождения в живописном Палермо на твёрдой земле быстро излечило её от кратковременной хвори. Капитан с обожанием издевался над ней и отпускал смешные колкости на тему того, что леди, которая зовётся душой корабля и миссис Капитан Крюк, надо бы постойче сносить прелести мореплавания, и Венди, точно кошечка, напрашивалась в объятия и ластилась к нему в ответ.