Я искал тебя тысячу лет (СИ)

Венди наблюдала за происходящим в замешательстве. Капитан коротко взглянул на неё украдкой и понял по её лицу, что ей неясна причина такого глуповатого поведения. Она совершенно не замечала того, что видел Джеймс.

– Да, – безлико кивнул он.

– Э. Леди Венди. Здравствуйте. Позвольте представиться? – зачем-то снова переспросил Томас, и Венди пожала плечами, немного удивлённая таким к себе обращением (так порой называл её только Сми, и ещё «мисс Венди» иногда, для остальных она была «миссис Крюк», «леди Крюк», «леди Капитан», «леди Душа корабля», ну, и другие подобные производные, закрепляющие за ней чёткий статус).

Парень цокнул каблуками, – это получилось у него мастерски.

– Меня зовут Томас Абрамсон. Возможно, Вы вспомните меня… раньше меня звали Лисичка, – последнее он сказал так тихо, как будто вдруг почувствовал себя полным идиотом.

В отличие от капитана, Венди признала его сразу же:

– Лисичка! – воскликнула она, спрыгнула с бортика и обняла красного, как рак, молодого человека, ей и в голову не пришло, что это может не соответствовать этикету или быть неудобно, – Конечно, я помню тебя! Ты… вырос! Ого! Вот так встреча! Лисичка! Ну надо же!

Сбитый с толку внезапно горячим приветствием, Томас, которого только что чуть за щёчку не потрепали, как маленького, замялся, его жутко смутило свободное от предрассудков объятие, ещё и прямо перед Капитаном Крюком. Он заломил кисти, покачался с носка на пятку, посмотрел на вендину ладонь, потом на Крюка, поджал губы и спрятал руки за спину. Тут-то Венди захохотала, и лёгкая, как сама грация, снова вернулась на бортик:

– О, прошу прощения, – смеясь, сказала она, – наверное, мне следует обращаться к тебе на «Вы»… где же мои манеры? Как Ваши дела, Томас? Вы теперь тоже мореплаватель? Сколько Вам сейчас лет?

Молодой, впечатлительный Томас! На «Вы», разумеется, стало ещё хуже, но отменить ничего уже было нельзя. И Крюк, вдобавок ко всему, смотрел на него так пристально, лучше бы Томасу сейчас же под киль провалиться! Но эти роковые щёчки, эти реснички…

– Э. Называйте меня, пожалуйста, как хотите… – спустя несколько секунд выдавил Томас, – Я… э. Спасибо, хорошо! Мне двадцать два года, на Мистли-Холле я первый штурман и старший помощник капитана!

– Выходит, Вы теперь старше меня! – улыбнулась Венди и, в ответ на вытянувшееся в непонимании лицо Томаса, добавила, – ох, не спрашивайте. У нас тут свои сложности, – снова захихикала она.

Не зная, что ещё сказать, Томас просто улыбнулся:

– В любом случае я очень рад Вас видеть, леди Венди! Для меня честь вновь оказаться на борту Весёлого Роджера! Капитан Крюк любезно позволил мне погостить у вас до порта Лондон. Там я вернусь на Мистли-Холл.

– Думаешь, тебя возьмут обратно, а, Томас? – спросил Крюк ради приличия, хотя, на самом деле, его этот вопрос нисколько не интересовал, – Ты сдал мне пароход, да ещё и самостоятельно назначил себе увольнительную. Ни один уважающий себя капитан такого поведения бы не потерпел, хотя мне в данной ситуации, полагаю, это должно немного польстить.

– Никакой лести, сэр. Вам нет равных. Любой моряк должен мечтать хоть день провести на Вашем судне, пусть даже в качестве гостя, а не члена экипажа, чтобы поучиться у Вас мастерству. Мне выпал невероятный шанс – и я им воспользовался. К тому же… говорят, я ценный сотрудник… даже если меня уволят, я легко найду себе новое место.

Изогнутая бровь заняла свой традиционный пьедестал под тонкой кудрявой прядью, сбежавшей с распутником-ветром из капитанской шевелюры, хвостик чёрных усов тоже вздёрнулся с одной стороны, Крюк хмыкнул, и Томас, заметив, как леди смотрит на капитана (Венди обожала те редкие моменты, когда Джеймс был истинно горд собой), сам почувствовал, что его переносица вдруг перегрелась. Парень почесал её, скрывая смущение, поклонился, произнёс скомканное «я пойду, не буду более вас беспокоить…», и как-то через чур быстро исчез.

Никто не заметил сразу его отсутствия: леди – из простой девичьей беспечности и секретного ощущения музыкальных пальцев, которые вернулись к лодыжке, как только Венди вновь удобно подоткнула под капитана свои ножки, а вот Джеймс… Джеймс в эту самую секунду являл собой бурлящий огромным количеством мыслей и эмоций котёл. Этот мальчик, Лисичка (Лисичка – и, действительно, вот же глупое прозвище для пацана), вырос, стал штурманом, хорошим, говорят! И красиво, уважительно, отзывается о своём кумире! Сдал пароход, ни секунды не раздумывая, торжественно, с честью! Это сильно приятно. И Лисичка, чёрт его дери, с первого взгляда, похоже, влюбился в Венди. Понятно, что он выглядел и вёл себя, как придурок, краснел, бледнел, запинался… Он недурён, молод и… современен… Это сильно неприятно.

Я должен хотеть вонзить ему в глотку крюк, – думал Джеймс, – почему не хочу? Чёртов молодчик едва не предпринял попытку поцеловать вендину кисть…

Джеймс видел, конечно же, что Венди и ушком не повела в сторону Томаса, разве что обняла его, да, но как детёныша, маленькая добрая мисс… Почему этот факт не радует, а огорчает?