Я искал тебя тысячу лет (СИ)

– Сейчас я поцелую Вас, Венди, ещё разок, чуть-чуть, – ласково предупредил он, и оставил там же, на макушке, маленький «чмок».

Грустный момент сразу же заиграл светлыми красками, и Венди даже тихонечко засмеялась, сильнее прижимаясь к груди с умопомрачительным сигарным ароматом и подтягивая согретый ладошками крюк ближе к себе.

Они ещё посидели под пальмой, оба потерянные в абсолютно идентичных мыслях о том, что всё происходящее, наконец-таки, не сон, и растворившиеся в осязании друг друга, а потом Джеймс пригласил леди вернуться на бриг, где он мог бы предложить ей волшебные средства из своих запасов, которые излечили бы кожу в два счёта.

– А завтра я покажу Вам остров при свете дня. Он чудесный! Вы об этом знаете, конечно… но я уверен, что Вам всё равно понравится.

– Вы так добры, Джеймс. Спасибо.

Ночь всё ещё была глубокой, когда их лодка подошла к кораблю. Экипаж, включая Сми, давно спал, так что капитан самолично организовал для Венди маленькое угощение в виде фруктов и ягод, и спросил, не проголодалась ли она, утверждая, что запросто разбудит кока, чтобы тот приготовил полноценный ужин. Леди в ответ покачала головой, угостилась парой виноградин и вновь скромненько устроилась на краешке дивана. Очень скоро она зевнула.

– Джеймс, могу я спросить? Ночь такая долгая… расскажите, пожалуйста, какие законы у Вашей Нетландии? Разве время здесь не идёт быстрее, чем на земле? И… скажите, я не забуду себя? Хотя, может, оно было бы и к лучшему.

– О, – он сел рядом, ближе, чем в прошлый раз, но всё равно на более, чем приличном расстоянии, – остров оказывает влияние на всех одинаково, и на гостей, и на жителей, но не думаю, что Вам грозит потеря памяти, Вы ведь изначально в курсе этого нюанса. Посмотрим. Если даже Вы что-то забудете, считайте это своего рода каникулами, всё вспомнится, когда я верну Вас в Лондон. А время, да, с ним интересный процесс… ощущение времени здесь такое же, как на материке: обычный день, обычная ночь. Однако, если сбежать отсюда спустя, скажем, десять лун, и сравнить дату, Вы увидите, что в Вашем мире прошло лишь два дня. Но не пугайтесь, я не стану заставлять Вас торчать тут со мной слишком долго и ждать, пока остров меня отпустит, мы отчалим, как только Вы посчитаете нужным, а если потеряетесь во времени, я Вам напомню.

– Выходит, Вы в самом деле целую вечность здесь…

– Да, дорогая Венди. Поэтому я бы на Вашем месте не спешил с решением разделять со мной эту участь, – он со вздохом улыбнулся, – Подумайте, прежде чем соглашаться, ладно?

Если говорить откровенно, Венди такое предложение казалось очень заманчивым, она бы прямо сейчас осталась в Нетландии навсегда, так ненавистен был ей Лондон и все его жители, но, конечно, она понимала, что разум её был затуманен эмоциями.

– А как… э-эм, как вообще стать… «жителем» острова? Как понять, гость я, или нет?

– Я не могу ответить точно. За тысячу лет это, пожалуй, единственная тайна, которая не открылась мне полностью. Жителями сразу становятся те взрослые, кого стёрли, и те дети, которые выпали из колясок. И тех и других, надо сказать, очень мало, детей, в основном, требуют назад их нерадивые родители, а взрослые вообще не должны сюда попадать, они появляются, как мне думается, из-за каких-то сбоев, поэтому мы тут свободно путешествуем по мирам, творим, что хотим, и никто не является за нами, мы, как бы это правильно выразить, вне системы. Меня проклял Пен, это ещё один способ стать узником Нетландии, но я пока единственный, кто имел удовольствие ступить на данную скользкую дорожку. А вот что касается подавляющей части моего экипажа… почти все они из большого мира. Я никого из них не брал в плен, не тащил силой. Пока Весёлый Роджер после каждого нового пополнения команды бороздит Семь Морей, новички служат под моим началом, но перед тем, как вернуться на остров, я всегда честно рассказываю, что их ждёт, если они по-настоящему присоединятся ко мне. Многие выбирают уйти. А те, кто добровольно решают стать частью легенды… Они остаются со мной навсегда. Скорее всего, дело здесь в добровольном согласии и искреннем желании сердца. Так мне кажется.

– Тогда, похоже, у меня проблемы, Джеймс, – тихо заметила Венди и улыбнулась глазами, – Моё глупое сердце кричит мне о том, что я дома, с той самой секунды, как я увидела Ваш бриг в порту, я даже на борт взойти не успела, как мысль, что моё место здесь, стала бить в бубен в моей голове. Как думаете, уже можно считать, что я обречена? – весело спросила она.

– Чёрт…

Джеймс ругнулся так типично по-крюковски, что Венди засмеялась, наверное, впервые за долгое время, в полный, живой голос, и капитан посмотрел на неё в абсолютном влюблённом изумлении: