Я историю излагаю... Книга стихотворений

Одни верны России
            потому-то,
Другие же верны ей
         ==оттого-то,
А он — не думал, как и почему.
Она — его поденная работа.
Она — его хорошая минута.
Она была отечеством ему.

Его кормили.

      Но кормили — плохо.
Его хвалили.
      Но хвалили — тихо.
Ему давали славу.
      Но — едва.
Но с первого мальчишеского вздоха
До смертного
      обдуманного
         крика
Поэт искал
      не славу,
         а слова.

Слова, слова.

      Он знал одну награду:
В том,
   чтоб словами своего народа
Великое и новое назвать.
Есть кони для войны
      и для парада.
В литературе
      тоже есть породы.
Поэтому я думаю:
         не надо
Об этой смерти слишком горевать.

Я не жалею, что его убили.

Жалею, что его убили рано.
Не в третьей мировой,
      а во второй.
Рожденный пасть
      на скалы океана,
Он занесен континентальной пылью
И хмуро спит в своей глуши степной.

Просьбы

— Листок поминального текста!
Страничку бы в тонком журнале!
Он был из такого теста —
Ведь вы его лично знали.
Ведь вы его лично помните.
Вы, кажется, были на «ты».

Писатели ходят по комнате,

Поглаживая животы.
Они вспоминают: очи,
Блестящие из-под чуба,
И пьянки в летние ночи,
И ощущение чуда,
Когда атакою газовой
Перли на них стихи.
А я объясняю, доказываю:
Заметку б о нем. Три строки.

Писатели вышли в писатели.

А ты никуда не вышел,
Хотя в земле, в печати ли
Ты всех нас лучше и выше.
А ты никуда не вышел.
Ты просто пророс травою,
И я, как собака, вою
Над бедной твоей головою.

«Я учитель школы для взрослых…»

Я учитель школы для взрослых,
Так оттуда и не уходил —
От предметов точных и грозных,
От доски, что черней чернил.

Даже если стихи слагаю,

Все равно — всегда между строк —
Я историю излагаю,
Только самый последний кусок.

Все писатели — преподаватели.

В педагогах служит поэт.
До конца мы еще не растратили
Свой учительский авторитет.

Мы не просто рифмы нанизывали —

Мы добьемся такой строки,
Чтоб за нами слова записывали
После смены ученики.

«Поэзия — не мертвый столб…»

Поэзия — не мертвый столб.
Поэзия — живое древо.
А кроме того — чистый стол,
А кроме того — окна слева.
Чтоб слева падал белый свет
И серый, темный, чернобровый, —
Закаты, полдень и рассвет,
Когда, смятен и очарован,
Я древо чудное ращу
И кроной небу угрожаю,
И скудную свою пращу
Далеким камнем заряжаю.

«Покуда над стихами плачут…»

Владиславу Брежневскому

в последний день его рождения

были подарены эти стихи