Я хочу стать Вампиром…

— Я тоже буду молча следовать за тобой, стараясь угадать каждое твое желание? — спросил Рахмиэль через какое-то время.

— Нет, если не будешь пить мою кровь, с тобой такое вряд ли случится.

— Давай предположим, что я справлюсь и так. — Рахмиэль пересек комнату и опустился на колени возле Эфрат.

— Да, оказывается, ты не только с этим можешь справиться. — Она посмотрела ему в глаза, но ее взгляд был пуст, как если бы она сейчас была очень далеко от гостиной в небольшом особняке в Баварии.

— Послушай, — он положил руки ей на колени, — наше знакомство началось довольно бурно и у тебя не то, чтобы репутация самого разумного и уравновешенного человека во всем мире, так что…

— Да, я знаю. — Взгляд Эфрат был все таким же.

— Эй, вернись, — он мягко погладил ее колено, — где ты там витаешь?

— Я здесь, — ответила Эфрат, но все осталось по-прежнему.

— Понятно.

Его руки скользили выше по ее ногам, увлекая за собой тонкий шелк ее платья. Кожа Эфрат была чуть холоднее, чем можно было ожидать, но не слишком холодной, чтобы что-то заподозрить при случайном прикосновении. Рахмиэлю всегда нравилось ее касаться, потому что всякий раз это возвращало его в ту ночь в доме Эфрат, когда он впервые увидел собственными глазами, как она скользила между гостями, искренне наслаждаясь происходящим, ведь все было сосредоточенно вокруг нее. Тогда Эфрат смеялась, много улыбалась и вообще, казалась абсолютно счастливой. Как выяснилось, она очень редко так смеялась, зато очень часто исчезала куда-то, как сейчас. А ему так нравился ее смех, и ее улыбка, как если бы они были эмоциональной прелюдией. Наслаждаться чьим-то телом для него было обычным делом, но в этой улыбке всегда было что-то, к чему хотелось возвращаться снова и снова.

Он не надеялся вызвать улыбку Эфрат, ему просто хотелось снова почувствовать ее рядом, потому что когда ее взгляд улетал куда-то за пределы доступные человеческому пониманию, он ощущал холод, а еще, ему становилось страшно. В эти моменты она теряла всякое сходство с человеком и больше напоминала те мраморные статуи, которые обречены на вечную компанию друг друга и назойливых музейных зевак.

— Что там в этом далеком космосе такого интересного? — Рахмиэль прикоснулся губами к ее колену, нежно, едва ощутимо, как первые лучи рассветного солнца касаются еще спящего мира. Его руки скользили все выше, легкая шелковая ткань послушно следовала за ними. — Я согрею твою холодную кожу… — Там, откуда исчезала ткань, тут же появлялись его поцелуи.

— Последняя, кто произнес что-то подобное так же громко, легла в гроб еще живой. — Эрфат положила ладонь ему на голову, утопив пальцы в волосах.

— Да, я смотрел этот фильм, — ответил Рахмиэль, не поднимая головы, — мне понравилось.

Эфрат наклонила голову и какое-то время разглядывая его, следила за движениями, наслаждаясь нежным движением шелковой ткани и прикосновениями его губ.

— Прогни спину, я хочу видеть твое тело, — чуть хриплым голосом прошептала Эфрат, когда его поцелуи стали влажными и глубокими.

Он на секунду поднял голову, чтобы посмотреть в ее глаза, и послушно выполнил ее просьбу. Эфрат положила ноги ему на плечи, чтобы прижать еще ближе к себе, и запрокинула голову, блаженно улыбаясь.

Взгляд Эфрат тонул в ночной темноте за оконным стеклом. В этой части города было мало огней, улицы редко бывали достаточно освещены, фонари кое-как справлялись со своей задачей, но почему-то местные жители предпочитали не выходить на улицу после наступления темноты. В полицию то и дело поступали заявления об исчезновении людей, но не так часто, чтобы что-то заподозрить. Может быть, полиция не слишком старалась выполнять свою работу, а может быть, потому что Эфрат знала, куда и когда идти, чтобы встретить случайного путника, которого никто не будет искать. Эфрат невольно улыбнулась, когда-то давно она с такими же мыслями постучала в двери одного из борделей Парижа. О, эти спасительные заведения, хозяева которых знали куда больше, чем мог представить рассказать самый одаренный поэт. В тот вечер она не была особенно разборчива, она постучалась в первый, какой нашла по памяти. Хозяйка, выслушав ее пожелания, проводила ее в комнату, где она впервые встретила того, с кем провела в последствии не одно счастливое столетие. Эфрат помнила этот миг как сейчас, он сидел спиной к двери, его огненно-рыжие волосы были убраны в высокую прическу, лицо, отражавшееся в зеркале туалетного столика, было белым от пудры. Кокетливая мушка над алыми губами, шею украшала тонкая нитка жемчуга, острые ногти отражали пламя свечей.

— Я ждал вас, мсье, но не думал, что вы окажетесь так молоды и прекрасны, — его голос звучал выше, чем мог бы, и спокойнее, чем она ожидала.

Эфрат прошла в комнату, подошла ближе к сидевшему у зеркала.

— Вы уверены, что ждали именно меня? — Эфрат не дала себе труда менять голос. Отчего-то ей показалось, что это сейчас неважно.