Я — легенда

He ran it between his fingers, crumbling the dark lumps into grit.	Разминая ее пальцами, растирая темные комочки в пыль, он задумался.
How many of them, he wondered, slept in the soil, as the story went?	Сколько же их спало в этой земле, когда все это началось?
He shook his head.	Он покачал головой.
Precious few.	Исключительно мало.
Where did the legend fit in, then?	Где же таилась эта легенда и почему ожила?
He closed his eyes and let the dirt filter down slowly from his hand.	Он закрыл глаза и наклонил руку. Тонкая струйка пыли потекла из его ладони.
Was there any answer?	Кто знает.
If only he could remember whether those who slept in soil were the ones who had returned from death.	Если бы ему были известны случаи, когда людей хоронили заживо.
He might have theorized then.	Тогда можно было бы о чем-то рассуждать.
But he couldn't remember.	Но ему ничего подобного никогда слышать не приходилось.
Another unanswerable question, then.	Это трудно понять.
Add it to the question that had occurred to him the night before.	Так же, как и ответить на вопрос, пришедший ему в голову накануне.
What would a Mohammedan vampire do if faced with a cross?	Как реагировал бы на крест вампир-мусульманин?
The barking sound of his laugh in the silent morning air startled him.	Он рассмеялся. Его лающий смех встряхнул утреннюю тишину и перепугал его самого.
Good God, he thought, it's been so long since I've laughed, I've forgotten how.	Боже мой, - подумал он, - я так давно не смеялся. Я забыл, как это делается.
It sounded like the cough of a sick hound.	Этот звук больше похож на кашель простуженной борзой.
Well, that's what I am, after all, isn't it? he decided.	Да, это я и есть, разве не так? - он подумал немного.
A very sick dog.	- Да, больной, загнанный охотничий пес.
There had been a light dust storm about four that morning.	В тот день около четырех утра случилась пыльная буря.
Strange how it brought back memories.	Длилась она недолго, но вновь пробудила воспоминания.
Virginia, Kathy, all those horrible days ...	Вирджиния, Кэтти, и эти дни, переполненные ужасом...
He caught himself.	Он осадил себя: нет. Нет !
No, no, there was danger there.	Опасный поворот. Сюда нельзя. Вернись!
It was thinking of the past that drove him to the bottle.	Это - то, что усаживает тебя с бутылкой в руке. Воспоминания. Не надо. Вернись.
He was just going to have to accept the present.	Прими настоящее. Прими его так, как оно есть.