Я люблю тебя лучше всех

– Саша сделает ремонт в бабушкиной квартире. Перепланировку сделаем, чтоб проходной комнаты не было. Саша говорит, так удобнее будет. Не сами, конечно, делать будем, наймем рабочих. Вроде бы этот… бывший муж твоей подруги… неплохой мастер…

– Суходрищев? Ну да, наверное…

Мысль о том, что бабушкина квартира, в которой я прожила пять лет, станет совсем другой, окончательно сбила меня с толку. А вещи? Неужели они все выбросят? Но спрашивать про это сейчас – мелочно, нет, промолчу. Наташа продолжала:

– Я все думаю, почему бабушка квартиру мне завещала. Тебя она больше любила… Наверное, не хотела, чтоб мы ее делили потом. Тебе же мамина останется… – Тут она осеклась. – Я имею в виду… потом, конечно, очень потом… Но если ты обижаешься из-за квартиры, то… Саша говорит, что все по закону, что квартира теперь моя, раз по завещанию… но по справедливости ведь ты…

– Все нормально. Мне ничего не надо. Лишь бы у тебя было все хорошо! У тебя же все хорошо?

– Да.

Разговор зашел в тупик, и мы обе какое-то время изучали кирпичи в стене, в которую уткнулись.

– Хочешь, кино посмотрим? – Сестра открыла крышку ноутбука, новенького серебристого «Асуса». – Саша подарил. Старый я маме отдала, у него батарея не держит почти. Ты «Золушку» новую видела?

– Я… нет.

– Если что-то другое хочешь…

– Нет, давай. Правда давай. Сказка – это так… празднично. У тебя же свадьба! Конечно, надо смотреть сказку! Давай на мамин диван ляжем, как в детстве, а!

– А я чаю принесу! И печенья!

– Помнишь, как она кричала на нас за то, что мы вечно на ее диване ели, а потом она мучилась из-за крошек? А для нас этот диван был как медом намазан… – Я вытянулась в полный рост на ворсистом рыжем покрывале. Даже привычная боль в спине поутихла, видимо, родная мебель лечит. – На нем они вдвоем спали когда-то. С папой.

– Да, – сестра легла рядом со мной. – Я немножко это помню. Папа был… – Она задумалась.

– Самым лучшим, – закончила за нее я. – Совершенно точно самым лучшим. Давай смотреть кино, а то чай стынет.

Воспоминания о папе несли грусть, а я не хотела, чтоб она печалилась перед свадьбой. Я и без того чувствовала себя так, будто балансировала на одном из тех стульев, у которых то и дело отваливались ножки. Фильм был глупый и скучный. Никогда не понимала, зачем снимать истории, которые повторяют все, что и так известно. Если уж рассказывать что-то в сотый раз, то надо делать это иначе. Сделать героев другими, ну хоть лысыми, что ли. Ведь в том-то и прелесть, чтобы сложить из старых кубиков новое слово. Но… Фея-Бал-Принц-Туфелька-Свадьба. Все на своих местах. На Золушке очень красивое платье.

– Я так люблю вас, – говорит принц, – что бла-бла-бла…

Сестра вздохнула:

– Красиво… люблю красивые слова… конечно, такое бывает только в кино… ну, в жизни оно и не нужно… просто… люблю… когда мужчина вот так красиво говорит…

Я не знала, что сказать. У нее в голосе – грусть, у нее завтра – свадьба.

– Ты… вы… может, подождали бы еще… ну, годик? Повстречались бы?

– Лена, ну что ты как мама, а?! Мне двадцать шесть лет! Все мои подруги замужем, все! Олька, Рушанка! Наташа Евсеева уже второго родила!

– Но… я, Наташ, я…

– Что ты, Лен? Что? Ты – это ты. Ты другая.

Она покраснела, на глазах собрались слезы.

– Я переживаю за тебя, Наташ. Катя вон тоже… вышла замуж…

Она с гневом выдохнула:

– Никогда не понимала, зачем ты с ней дружишь! Она же дура! И потаскуха та еще! Я-то тут при чем? Я, между прочим, для мужа себя сберегла! Саша знаешь как это оценил! Он умный, серьезный, ответственный! Не понимаю, чего мама на него взъелась. Ей никогда не угодить. А он хочет ребенка, готов меня обеспечивать всем! Даже сказал мне на полставки перейти, чтоб не переутомляться! Он… да, он, может, неидеальный, может, иногда немного резкий, но… он мой будущий муж!

Я обняла сестру:

– Прости меня.

– Ничего, – тихо сказала она, – я тебя тоже никогда не понимала. Помнишь, у нас когда-то во дворе на дереве слон сидел? Куда он девался, как думаешь?

– Улетел, наверное.

Картины

На картине был изображен букет люпинов в вазе. У нас в поселке их растет очень много, особенно – на железнодорожной насыпи. Летом, когда подъезжаешь к станции, кажется, что электричка летит по французским лавандовым полям. Смешно: Урицкое – и лавандовые поля, но это и правда выглядит очень красиво. Нигде нет столько люпинов, сколько у нас. Неслучайно маленькая Лиза Май (она в этом году поступила в худучилище) нарисовала именно их. Из всех подарков, которые преподнесли сестре на свадьбе, картина понравилась мне больше всего – радостная, свежая, летняя.

– Можно стену, что напротив окна, поклеить бледно-сиреневыми обоями, а на нее картину повесить! – сказала я Наташке. – Будет красиво!

– Так уж ради одной картины всю стену переклеивать, – усмехнулась мама. – Пусть в прихожей повесят или в спальне, только рама нужна хорошая, чтоб к мебели подходила.

В первый приезд к сестре я бы и не вспомнила о картине, если бы ее острый угол не торчал между бортом дивана и стеной.

– Хотела повесить, но Саша говорит, что она в интерьер не вписывается.