Я, Люцифер

— Ты знаешь ведь, что это не одно и то же.

— Как же так?

— Потому что ты не можешь ничего создать.

И тогда мне показалось, что мир подступил совсем близко. Через мгновение он произнес бы слова, которые позволили бы мне ощутить его поражение, поражение са­мого известного ренегата в царстве эфира, но он отвернул­ся. Если бы слова, которые он собирался произнести, были бы когда-либо произнесены...

Но этого не произошло.

Это было своеобразным тестом на то, что в моей при­роде еще осталось нечто от ангела, поскольку я почувство­вал приближение кого-то из Перворожденных за несколько секунд до его появления. Люцифер тоже знал об этом. Сте­ны задрожали, и крошечное оконное стекло в ванной трес­нуло; здание удивительно неслаженно артикулировало своими шарнирами и балками, а сгусток дыма в комнате превратился в необычный узелок. И тут появился он, а ма­териальный мир плавно продолжил свое безмятежное су­ществование.

— Нелькс! — крикнул Люцифер, широко улыбаясь и разводя руками в знак приветствия. — Блин, как же при­ятно тебя видеть...

— Господин, я должен...

— Кстати, мне хочется, чтобы ты взглянул на...

— Господин, пожалуйста, послушайте!

— Вот, блин, ну, выкладывай, что там у тебя?

— Война, Господин.

Эти два слова наполнили ванную комнату тишиной. Мы не виделись с Нельхаилом с самого падения. (Днем мой ангельский взор притупляется, но в тот час тонкая ката­ракта ничуть не мешала.) Его появление меня не обрадовало, но было просто приятно видеть, в каком состоянии он на­ходился: кости его разрушались и начинали гнить, он исте­кал кровью и от него исходил невыносимый запах разложе­ния — очевидно, он прибыл сюда прямо с поля боя с его огнеми грохотом. Его состояние позволило мне также заметить, как он был удивлен, увидев рядом со своим хозяином еще од­ного Перворожденного (причем совсем не падшего). Люцифер встал.

— Астарот, — сказал он. — Я так и знал. Что он совер­шил?

— Нет, Господин, не Астарот. Астарот, как подобает вашему верноподданному, сражается за сохранение вашего суверенитета...

— Тогда к...

— Уриил.

За этим последовало молчание, а в раковине что-то радостно забулькало.

— Уриил?

— Вместе с теми, кто в свое время покинул рай, Госпо­дин. Он контролирует теперь добрую половину ада!

— Люцифер, брось свою затею, — сказал я. — Неужели ты не видишь, что это освобождает тебя? Разве ты не видишь Его волю в действии?

Но глаза Люцифера светились таким огнем, который не мог принадлежать смертному.