Я — матрос «Гангута»!

Тем временем происходили события в семье. Радовали дети. После окончания сельскохозяйственного института дочь Генриетта работала агрономом в Винниковской МТС. Когда раздался призыв партии об освоении целинных земель, она в числе первых по комсомольской путевке отправилась в Кустанайскую область, где по своей специальности стала работать в зерносовхозе «Киевский». Вслед за нею еще дальше — на Ангарскую ГЭС — поехал Роберт, после армии работавший во Львове. Прямо по стопам отца идут: добровольцы! Взволнованно провожал их.

— Приедешь в Иркутск, сынок, вспомни: сюда дошел отец-доброволец, сражаясь с Колчаком.

Меня часто приглашали на встречи с комсомольцами. Выступления перед ними доставляли мне большое удовольствие — бодрило внимание юных слушателей. Но И. С. Исаков напоминал, что главное у меня не устные выступления, а подготовка рукописи к изданию. Это он подчеркивал в ряде писем и даже в автографе отразил. Прислал мне свою книгу «Рассказы о флоте» с дарственной надписью:

«Глубокоуважаемому и дорогому Дмитрию Ивановичу Иванову — ветерану Балтийского флота. Поздновато мы с Вами писать сели. Материала за 50 лет накопилось много, а времени осталось мало. Но сколько можно — надо пытаться, так как многого о нашем флоте народ не знает. Желаю успеха. Ваш Исаков.»

В начале осени 1957 года я получил от Ивана Степановича бандероль — книгу «Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции» с трогательной надписью: «Гангутцу Иванову на память об этих днях в Гельсингфорсе — от изяславца Исакова».

Хороший подарок к 40-летию Октября!

Незабываемые встречи

Я получил приглашение на Октябрьский праздник в Ленинград, на крейсер «Аврора». Собрался по-военному. Пионеры устроили торжественные проводы — вышли на вокзал с цветами.

Приехал в Ленинград полон воспоминаний — ведь с 1921 года не бывал там. Вспомнились война, Волховский фронт, переживания за судьбу города на Неве. Еще глубже ушел в воспоминания на крейсере «Аврора», на который со всех концов страны съехались участники Октябрьского переворота в Петрограде. На палубе — горячие объятия, радостные возгласы.

Перед нами предстает панорама давно знакомых мест. Вот Зимний дворец, в котором когда-то укрывалось Временное правительство. Вот Николаевский мост (ныне мост лейтенанта Шмидта), где утром 25 октября стала на якорь «Аврора», а днем позже к ней присоединились эскадренные миноносцы «Забияка» и «Самсон», прибывшие из Гельсингфорса. А вот Петропавловская крепость, откуда поступил сигнал о начале штурма Зимнего, подхваченный «Авророй»…

На крейсере наше внимание привлекает носовое орудие, из которого матрос Е. П. Огнев произвел исторический выстрел.

— Да, после этого выстрела мы и ринулись на штурм, — говорит И. С. Круглов, старейший авроровец, член партии с 1905 года.

Его рассказ о штурме Зимнего дополняет энергичный ветеран с волевым лицом. Он называет Анатолия Железнякова, одним из первых прорвавшегося со своим отрядом в Зимний, Ивана Сладкова, отряд которого захватил военный порт и радиостанцию. Но кто же это говорит? По голосу узнаю — Н. А. Ховрин, когда-то член Гельсингфорсского комитета, делегат Апрельской конференции РСДРП(б) и II съезда Советов. Протягиваю ему руку:

— Николай Александрович, рад вас видеть! — Я напоминаю о себе, об общих знакомых, о совместной работе в Гельсингфорсе, и он крепко обнимает меня.

Н. А. Ховрин в канун Октября во главе отряда отправился в Петроград, участвовал в штурме Зимнего, стал членом военно-революционного комитета.

— Наш отряд прибыл в Петроград лишь двадцать шестого октября, опоздал к штурму Зимнего, — говорю я. — Доселе сожалеем.

— Сожалеть не о чем, — замечает Ховрин. — Наведение порядка в городе, защита революции требовали не меньших усилий, чем штурм. Об этом хорошо знает Иван Иванович Вахрамеев, в то время председатель нашего ВМРК. — И он ведет меня к человеку с белыми усами.

Мы по-военному приветствуем Вахрамеева.

— Молодцы! — шутливо произносит он. — Чувствуется, сохранили матросскую революционную дисциплину. — И, пожимая нам руки, говорит: — Да, дорогие товарищи, взятие Зимнего — это победное завершение восстания, но все же только начало великой революции. Вы же помните мятеж юнкеров в городе, наступление Краснова — Керенского. Ленин, как никто другой, видел опасность.

Вахрамеев рассказал, как вождь партии из Смольного перебрался в только что захваченный штаб Петроградского военного округа и взял военное руководство в свои руки. Медлить было нельзя. Краснов, Керенский захватили Гатчину и двинули войска на Петроград. В числе отправленных на борьбу с врагом пошли и моряки Кронштадта и Гельсингфорса. Ленин по прямому проводу вызывал на помощь новые силы.