Читаем Я — матрос «Гангута»! полностью

Я — матрос «Гангута»!

Руководители города и губернии окружили нас вниманием и заботой. Мы получили обмундирование: легкие шинели, сшитые из фланелевой ткани защитного цвета, гимнастерки и шаровары, а также обувь — башмаки и обмотки. Правда, одежда по размерам не всем подходила, была великовата. Ребята вооружились иголками и ножницами, занялись подгонкой. Выдали нам вещевые мешки с бельем, палатки, мешочки для сахара и сухарей, котелки с деревянными ложками. Только винтовок у Вологды не оказалось, без них придется ехать.

Пока суд да дело, добровольцы знакомились друг с другом, завязывались живые беседы о достопримечательностях тех мест, откуда прибыли отряды, сведенные теперь в роту. Интересны были и рассказы, с каким вдохновением люди уходили на фронт. На собрании Шуйской партийной организации 72-летний крестьянин-коммунист Н. И. Гольцев заявил: «Коммунисты не должны считаться с возрастом, надо всем идти на борьбу с последним царским разбойником». В том же Шуйске добровольцем вступила Александра Круглова. Девушку записали как парня, опасаясь, что иначе не пропустят. Кубенская группа добровольцев перед отправкой сфотографировалась под Красным знаменем с надписью «Смерть Колчаку. Через победу — к коммунизму».

Среди вельских ребят были комсомольцы-активисты Авксентий Сухановский, Николай Стрелков, Александр Полежаев. Вызывал интерес Алексей Деевич Туров — сын священника, он окончил духовную семинарию, служил дьяконом вельского собора. А после Октябрьской революции отказался от церковного сана, вступил в Коммунистическую партию и вот — доброволец. Он вызывал веселое оживление и смех своими рассказами о жизни семинаристов и духовенства, приводя анекдотичные факты.

Вельский отряд возглавлял Павел Ягунов, бывший моряк. Мы разговорились как друзья. Я обратил внимание на его вещевой мешок — на нем четко выделялись вышитые слова: «Пойди и убей Колчака!» Хвалю его за то, что придумал нужный призыв на видном месте.

Ягунов с гордостью произносит:

— Это жена моя молодая придумала.

— Добрую жену выбрал ты, братишка!

Еще один моряк нашелся, Михаил Евсеев. Этот служил на Балтике минным машинистом. Боевой матрос, член партии с 1917-го. Вместе с ним идет на фронт и восемнадцатилетний брат Алеша, землемер.

Немалый интерес ребята проявили к тотьмичам. Пожалуй, они были наиболее грамотные из всех, гордились тем, что их комсомольская организация была создана одной из первых в губернии, что еще до нее в учительской семинарии действовал союз коммунистов-учащихся. Узнав, что Федя Клочихин видел и слышал Ленина, вся рота собралась вокруг него. Долго расспрашивали во всех подробностях — и какой из себя Ленин, и как говорит. На Федю смотрели как на счастливца. Потом Хромов, перебрав лады гармошки, заиграл знакомую мелодию и запел:

Слышу песни жаворонка,Слышу трели соловья…

Все дружно подхватили:

Это русская сторонка,Это родина моя.

Как только кончили петь, семинаристы поспешили сказать, что слова этой полюбившейся всем песни написал тотьмич Феодосий Савинов.

Несколько слов о внимании, проявленном ко мне. Выделялся я формой. Началось с бескозырки: что означает слово «Гангут»? Пришлось рассказать о революционных делах линкора. Не утаил и того, что собрался на Северодвинскую флотилию, но вот Колчак перешел дорогу.

— Ну ничего, покажем Колчаку, где раки зимуют. Верно говорю, братва?

— Покажем! За тем и идем, — раздались голоса.

Перед отъездом надумали фотографироваться. Отдельно снялась группа тотемских комсомольцев (через много лет эта фотография займет почетное место в Истории ВЛКСМ). Я решил последний раз сфотографироваться в матросской форме, поскольку получал армейское обмундирование. Пошел со мной и Саша Сидоровский. Он вообще не отставал от меня, его даже ординарцем моим прозвали. Фотограф щелкнул сначала меня, а потом пригласил Сашу. Вижу, что-то замялся парень. Спрашиваю: ты что? Он робко: «Дмитрий Иванович, нельзя ли мне в твоем матросском сняться?» Смеюсь: «Отчего ж нельзя, давай». Поверх своего обмундирования он надел бушлат, а на голову бескозырку. На другой день пошли получать карточки. Саша вышел хорошо, а мой снимок не получился. Фотограф извиняется, просит сесть на повторную, но нам уже пора отправляться.

— Пускай твоя фотография, Саша, будет нам общей памятью, — шучу я. (Мог ли думать, какой памятью на всю жизнь останется этот снимок!..)

Торжественные проводы из Вологды состоялись 13 мая. Был теплый солнечный день. На площади перед «Пассажем» и на вокзале состоялись митинги. Выступали представители губкома партии. Запомнился военком 6-й армии Н. Н. Кузьмин, оратор — не хуже Антонова-Овсеенко. С приветливой улыбкой сказал, что тоже собирается на Восточный.