Читаем Я не Байрон (СИ) полностью

Я не Байрон (СИ)

- Неправильно называть книгу Пейзажист, если он убийца, так и надо писать на обложке:

- Убийца-Пейзажист, - или:

- Убийство в Пейзаже, - что-то такое, сейчас точно не помню.

И издателям, или редакторам, оказывается, неизвестна простая, известная во всех Голливудских фильмах логика:

- Если книга выходит в Серии Детектив или Боевик - зачем разводить тавтологию в названии книги. - Это все равно, что писать на каждой могиле:

- Имейте в виду: здесь лежит мертвый, - как будто человек не видит, что пришел не на ВДНХ, а на:

- Кладбище-е.

Получается, что редактора издательств пришли в Это Дело буквально:

- От Сохи, - в том смысле, что только вчера преподавали в школах буквари. Как будто Россия только вчера родилась и решила тоже, как все заняться литературой.

В принципе так оно и есть:

- Мало того, что поэта Цветаеву отправили сочинять свои изыскания посудомойщицей, но именно туда, где обедают писатели, но и вообще:

- Даже оттуда уволили.

Это не просто запрет литературы, а целая реакция - комбинация, направленная на литературу, как:

- Контр-Удар. - Глубокоэшелонированная оборона против возникновения здесь литературы.

И издатели, решили:

- Будем издавать Борхеса, Хайдеггера, Сартра и т.п.

И я слышал это сам:

- Мы занимаемся только переводами выдающихся западных личностей, и приводятся эти и другие фамилии, а то, что абсолютно отсутствует Перевод - тишина, как будто это только:

- Дело техники. - Тогда как Иисуса Христа распяли именно за:

- Правильный Человеческий ПЕРЕВОД Бога.

Перевод - это первое, чего здесь нет. Ибо люди не только не хотят понимать логичности, точности, правдивости высказывания:

- Что за один талант надо отдать два или пять, а никак не один, - но и:

- Принципиально против, - и считают правдой математический принцип:

- Ты мне - я тебе. - Именно это - считается - будет по-честному.

И когда делают перевод так и поступают:

- Как вы написали - так мы и перевели. - А если будет неточность, как переводил, например, Пастернак - то это и:

- Не перевод вовсе, - а практически новое сочинение.

Но!

Но если не делать, как Пастернак, то иностранный текст в русском переводе хуже не будет, он будет просто:

- Не читабелен! - Как говорится:

- Был Борхес, - а наши луды:

- Не получают абсолютно НИЧЕГО.

И вот им понадобилось время от 1991 до 2008, чтобы на своем личном опыте понять:

- Мы не умеем не только читать, но и:

- Писать.

А говорили, как будто бы научили:

- Наши пальчики устали, так как много мы писали.

Но писали как раз обратную мантру:

- Мы можем всё понять, пользуясь одной только Вавилонской Башней, с которой видно далеко вперед, вплоть до пирожков:

- Какими вкусными они будут уже в недалеком будущем.

Но если с пирожками до сих пор проблема, то с возможностью литературы достичь уровня вкусности и полезности пирожных и мороженых - всё ясно:

- Она не состоялась.

Тем более, что реально все только к этому именно и стремились:

- Чтобы Иё и близко здесь, как на духу не было, вплоть до перевода Цветаевой посудомойщицей в столовую, и более того:

- В писательскую, - чтобы уж точно понял всяк сюда входящий:

- У нас, да, есть, но:

- Только партийная литература.

Но хомо сапиенсу хоть кол на голове теши - он до сих пор не верит, что это истинная правда, а не наоборот. Его завораживает слово ЛИТЕРАТУРА - не может такого быть, чтобы в ней и абсолютно ничего не было, несмотря на железный занавес партийности.

Но сейчас, кажется, поверили, - но!

Но только не писатели, им точно:

- Хоть кол на голове теши, - а всё продолжают развивать идею Ван Гога:

- Да лучше сдохну на поле, чем с него уйду живым.

Тем не менее, ушел живым, а намедни сразу же и застрелился.

Как майор писателя Шаламова, поняв, что ошибся, ибо:

- И воля не лучше, чем это было раньше в самом лагере.

Хотя возможно для того и ушел, чтобы в этом удостовериться:

- И за занавеской Папы Карло тоже, опять та же самая:

- Партийность-ь. - А хорошего:

- Ничего нет.

-------------------