Я не я

— Ну что, милашка?! Надеетесь с Иэгэном на чудо и верите в Божию милость?! Вы думаете, я дал тебе время, чтобы вымолить прощение Господа или получить моё снисхождение?! Легковерные! — при этом руки аспида[40] были сложены на чреслах одной ладонью поверх другой. Вся поза изверга говорила о бахвальстве, чванстве, что укоренились в нём с неимоверной силой. — Я дал тебе передышку лишь с одной целью, отдохнуть с дороги самому, чтобы затем остро насладиться видом тления твоего тела на костре, а вместе с ним — сгоранием радужной будущности Дункана Маккоула! Я ведь уже знаю, что ты обрюхачена им!

— Какое же ты чудовище, Ричард Маккоул! Если бы мне сказали, что ты и есть дьявол, я бы ни минуты не сомневалась! Есть ли в тебе хоть капля человечности?! Ты не способен никого любить, даже родных по крови тебе людей! В тебе нет ничего святого!

— Ну почему же! Я всё же могу даровать тебе некоторое снисхождение (за определённую плату, конечно) — мы можем не слышать твоих истошных оглушительных криков в час казни, потому что будешь ты к тому времени, если уступишь, мертва. Следовательно, ничего не почувствуешь. Тебе стоит лишь сказать, где сейчас Равенна Гордон. Жива ли? Это крайняя моя головная боль. Хочу уничтожить последнюю особь ненавистного клана Гордонов! Давно это надо было сделать нашим пращурам! Эх, малодушные предки!

— Ну так я разочарую тебя, мерзкое исчадье ада! Я не знаю, где Равенна Гордон! Желаю, чтобы ты никогда её не нашёл! Будь ты проклят! — всё это Джесс выкрикнула с неистовым жаром, по щекам её безудержным потоком лились слёзы отчаяния.

— Что ж! Я давал тебе возможность выбора! Увидимся в час казни! Осталось недолго! За тобой очень скоро придут… Лишь скроются последние лучи светила!

И хрупкая надежда Иэгэна и Джессики Паркенс разбилась со звоном хрусталя…

Глава 34. Костер для ведьмы

Джессика судорожно плакала, облокотившись на входную решётку, она всё ниже припадала к земляному полу темницы, силы её были на исходе. За что с ней так жестока судьба?! За что?!

Ей казалось, она выплакала все слёзы земли! «Есть ли для меня на этом белом свете спаситель?! Скажите, небеса, сжальтесь или подайте знак! Или это конец, и мне стоит воспользоваться «даром» Иэгэна?!»

Тут, словно небеса её услышали, с противоположной стороны от входа, что пользовались стражники и Ричард, с той самой стороны, куда исчезал сегодня монах, появилась Лилиас Маккоул.

— Леди, сейчас вас вряд ли можно чем-то утешить… я понимаю это… но я пришла сделать ту крохотную малость, которую могу для вас совершить… Может быть, вы захотите оставить какие-то послания вашим родным и близким?! Я принесла чернила и бумагу… — несмело пояснила цель своего тайного визита девушка. — Я хочу, чтобы вы знали — я не верю, что вы колдунья, я полагаю: вы жертва неизвестных нам обстоятельств, о которых вы, вероятно, умышленно умалчиваете.

— Спасибо, Лилиас! — вздохнула опечаленно Джессика. — Только бумага ни к чему… Ни с какими гонцами посланья не доставить моим родным и близким! — и пуще прежнего залилась слезами.

Растерянная Лилиас, подумала о том, что узница не имеет родственников. Возможно, она осталась сиротой или попросту не знает своего рода.

— Тогда не теряйте времени… Иэгэн мне сказал, что снабдил вас нужным снадобьем, и просил напомнить вам о нём. С минуту на минуту за вами прийдут… Простите нас…

Договорить Лилиас прощальные слова не успела, позади неё началось движение, вдруг руки Ричарда схватили сзади Лилиас под локти:

— А! Глупая девчонка! Думала только Дункан и Иэгэн знают о потайном ходе! Я знал, что вы им воспользуетесь, защитнички! Обыскать приговорённую! — резко приказал аспид стражникам, что появились следом за ним.

Этот червь всё слышал! Джессика не успела и опомниться, как её схватили сперва руки через решётку, чтобы не смогла спастись, затем второй стражник вломился к ней в камеру и обшарил её наглыми руками, ему не составило труда найти пузырёк с ядом.

— Изверги! Душегубы! Демоны! Гореть вам в аду! — вопила Джессика, тщетно вырываясь и извиваясь, как ящерка.

Ответом на оскорбление Джесс был лишь злорадный громогласный смех Ричарда.

— Ну хватит! Достаточно прощаний и сожалений! Ведите её к месту казни! А наши места, сестрёнка, — места зрителей! Ха-ха-ха!

— Пусти, Ричард! Пусти! Не хочу тебя видеть! — воспротивилась Лилиас, пока Джессику, рыдающую, волокли из подземелья к плахе.

Во двор крепости были согнаны почти все жители деревень Маккоулов и все обитатели цитадели и замка. Некоторые еще плелись через опущенные цепные ворота. Многие из них были с факелами, легкий настил снега не давал достаточного освещения в вечерней мгле февраля.

Понятное дело, большая часть средневековых людей были суеверными и глупыми людьми, с легкостью верующими в сглазы, проклятия, колдовство и чары. Их и не нужно было гнать на площадь экзекуций. В некоторых из них боролись здравый смысл и невежество. Иные были истыми христианами и умели сочувствовать и сострадать. Одним словом, в этой толпе хватало разных созерцателей.