Я не я

И он усадил безропотную Джесс на свою лошадь, а сам водрузился позади нее.

Дункану так хотелось обнять её! Но одна его рука удерживала горящий факел, другая вожжи. Джессика сама мечтала об объятьях супруга и поэтому примостилась к груди Дункана спиною, упоённо принимая его тепло.

— Я обещал рассказать вам всё о Зафаре! То, что я поведаю вам, немного объяснит вам предназначение книги Хроноса! И прояснит роль араба в вашей дальнейшей судьбе!

Остаток пути супругам было о чём говорить. Джессика ловила каждое слово возлюбленного; заставила рассказать Дункана о своих последних ратных подвигах и мытарствах в чужих землях. Но и сама отдала ему должное, поделилась историей о жизни в Даннотаре и Крейгмилларе.

Всё, что Дункан теперь знал о Ричарде, приводило его в ярость! И это его кровный брат! Что за чудовище породили отец и мать?! Как сдержать свой гнев при неизбежной ближайшей встрече с ним?!

К полночи впереди замаячили костры на башнях Крейгмиллара. Дозорные ожидали своего хозяина по наитию преданной Маргарет, которая предвидела его скорое возвращение и грустила о том, что Дункан не соизволил даже взглянуть на неё при последнем визите в родовом замке. Умчался без оглядки спасать супругу! Супругу-самозванку! …возымевшую на него такую силу! Как не впасть в отчаяние ей, Маргарет, так беззаветно любящей его, осознавая своё полное поражение перед соперницей?!

Ей было трудно видеть с порога замка его опеку над Джессикой Паркенс: как Дункан помогал ей спешится с лошади, как вёл её сверх учтиво к ней и к Лилиас.

Ричард в это время вёл себя непривычным образом — чуть ли не расшаркивался перед прибывшим братом.

Казалось, Дункан не обращал на него никакого внимания.

Когда глава клана Маккоулов подвёл свою спутницу ближе к домочадцам, Джессика крайне удивилась, увидев Маргарет Маккоул с округлившимся животом. Только сейчас Джесс заметила, что Маргарет отяжелела. Её положение уже нельзя было скрыть от чьих-либо взоров! «Так вот, почему она всё время избегала меня и гостей, ссылаясь на дурное самочувствие! Бедная! Вдова — и в положении! Кто же отец?! Кто же тот мерзавец, что обесчестил её?!» — промелькнуло в голове Джессики.

Пока Джесс сочувственно взирала на Мэг, Дункан, продолжая держать за руку свою спутницу, громко произнес:

— Перед вами Джессика Маккоул — моя супруга! И нравится вам это или нет — вам придётся относиться к ней так, как того требует её статус! Со всей убеждённостью, заявляю: в ТОМ, что она заняла место леди Гордон, её вины НЕТ! И ЭТО я намерен доказать Вильгельму уже в ближайшем будущем!

Вдруг Дункан повернул голову на открывшего было рот Ричарда и с убийственным взглядом изрёк:

— А тебя, Ричард Маккоул, я не хочу больше слышать! Не хочу больше видеть! Не хочу больше знать о тебе ничего! Ты не достоин, носить имя наших предков! Отныне твоя нога не ступит во владения Крейгмиллара и Данннотара! Твой удел — изгоя! И молись, чтобы наши пути никогда не пересеклись! Иначе один из нас будет носить клеймо до конца своих дней — братоубийцы!

Всё это было сказано таким жутким тоном, что в жилах присутствующих похолодела кровь! Все с замиранием сердца ожидали реакции Ричарда.

— Слепец! Тебе не удастся доказать невиновность этой чернокнижницы!..

— Вон! — прогремел глава клана, не дав горе-брату нести дальше гневную отповедь. Кулаки Дункана сжались, ярость в нём закипала всё сильнее.

Не желая мериться силами с главой клана, Ричард нервно дернулся в сторону конюшни, кинув прощальные слова:

— Ты пожалеешь еще о своём решении, Дункан Маккоул! Я обещаю тебе это!

Зря он сказал эти слова — Дункан, теряя самообладание, бросился на него.

— Нет! — в один голос прокричали ошеломлённые Лилиас и Маргарет.

Джесс так же была охвачена страхом за Дункана, но её, словно парализовало, она ни слова не могла вымолвить. И только Лилиас, привычная к средневековым нравам, из любви к обоим братьям опрометчиво бросилась предотвратить беду. Она, не страшась, влезала в их схватку:

— Дункан, молю тебя! Оставь его! Оставь! Пусть идет с Богом! Пусть мытарства без родного крова станут для него наказанием!

Но слова сестры, словно не доходили до слуха братьев: каждый из них пытался вложить всю силу в свои кулачные удары.

Нерасторопная из-за своего положения Маргарет рванулась по ступеням в замок, зовя на помощь прислугу, и вдруг круто оступилась. Припала коленями на каменные ступени и почувствовала острую боль внизу живота. Малыш Маргарет уже несколько дней не давал покоя матери в утробе, а от излишнего её волнения в эту минуту не стал томить себя и мать более. Маргарет схватилась за свой живот обеими руками и простонала:

— О Боже! Началось! Лилиас! Помоги!

Джессика подхватилась первая на помощь скрюченной Маргарет, она хотела поддержать Мэг за локоть, но услышала её истеричное:

— Нет! Не прикасайся ко мне!

Неуемная боль заставила вдову завопить.

В это время Дункан увернулся от крайнего удара Ричарда и сбил его умышленно торсом на землю.

— Убирайся, пока цел!