Я не я

— Скажите мне правду, если бы вашей супругой стала не я, а подлинная Равенна Гордон, какая бы участь ждала Маргарет Маккоул?

Дункан догадался, что Джессика хочет понять его натуру, ведь они друг о друге ничего не знают!

— Вы, Равенна или иная… я остался бы верным клятвенным словам у алтаря! И Маргарет знает об этом! Но ребёнок мой! И скрывать это я не намерен был ни от кого с того самого момента, как узнал от Маргарет, что нашему ребёнку суждено появиться на свет! Девочка будет расти под моим кровом и звать меня отцом, как только сможет произнести это слово! Маргарет вольна устроить свою судьбу, как того пожелает… Мы не давали никаких друг другу обязательств. Она знала, на что шла…

— Я разрушила ее счастье!

— Не вы! А король, своим решением объединить враждующие кланы с помощью брачных уз! Не вы! А Хронос, своим вмешательством в судьбы людей! Неужели вы всё еще не поняли этого! Мы пешки в играх богов и их помазанников! Только они забыли, что заставить наши сердца любить того, кого они прочат нам, им не подвластно! И пусть они вершат нашими судьбами, как хотят, но знайте, вычеркнуть вас из своего, я уже не смогу! Никогда…

И он круто развернулся, направляясь быстрым шагом к двери. Напоследок он с полуоборота добавил:

— Это всё, что я хотел вам сказать! Вы не услышите и не увидите меня больше, если сами того не пожелаете, пока будете пребывать в Крейгмилларе. Подумайте хорошо о том, что я сказал вам о вашем добровольном затворничестве! Прощайте!

Как только его фигура скрылась из виду, Джессика, пораженная его словами, расплакалась, прикрыв лицо руками. Ушёл! Признался, что любит, и ушёл! «Он оказался смелее меня! Я не смогу сознаться в своих чувствах! Иначе погибну! Останусь с ним навсегда, рискуя всем!»

Дункан, мысленно гневя богов, спускался в трапезную. За столом к тому времени прибывал лишь Иэгэн. Он ковырялся в своей тарелке, что на него не похоже было.

— Я приказал не убирать твой обед.

— И зря! Я ничего не хочу! — бурча, Дункан всё же сел в своё кресло.

— Я тоже! Но, как видишь, ем! На голодного цепляются все напасти! Тебе их мало?!

— Нет!

— Тогда ешь! — настойчиво заставлял монах-наставник. — Представляй, что тебя ждёт бой. А он тебя, действительно, ждет! Только не ратный!

— Договаривай! — еще больше заволновался Дункан и через силу стал запихивать куски дичи в рот. Он не отрывал угрюмого взгляда от черноризца.

— Маргарет! Роды дались ей слишком тяжело! Я делаю всё, что могу… Но придётся надеяться, только на чудо! И ты часть этого чуда! Будь с ней рядом, пока она борется с недугом! Прояви заботу и внимание, какое ты и сам от себя не ожидаешь!

— Это не всё, как я полагаю! — нервно отреагировал Дункан.

— Да! Надо подготовиться к тому, чего не миновать Крейгмиллару и всей Шотландии!

И монах перешёл на темы, касающиеся политики побежденной и разоренной Шотландии. Весь долгий разговор заставил Дункана задуматься: «Домой ли я вернулся?! Всё перевернулось с ног на голову!»

После беседы с Иэгэном Дункану, как ни странно, полегчало! Монах умел словом внушить силу: силу разума, силу здравых действий, телесную силу, силу превосходства радужных мыслей над скверными; умел возродить уверенность в себя и окружающих; умел зажечь веру в победу жизни над смертью, добра над злом.

Закончив трапезу, Дункан в умиротворённом состоянии, с решимостью в каких бы то ни было действиях, отправился к Маргарет и ребёнку.

В покоях Маргарет была заметна суета: кормилица, которую выбрала изнеможённая мать незадолго до его прихода, впервые потчивала малышку своим молоком; горничная давала целительные настойки роженице, приподнимая изголовье больной повыше. Дункан пожелал всем доброго дня и помог служанке приподнять подушки Маргарет.

Не скрывала своей радости Маргарет. Дункан здесь! Не избегает её!

— Ты уже видел ребёнка? — поинтересовалась Мэг.

— Да, замечательная кроха! Благодарю тебя за неё, Маргарет! Она станет еще одной жемчужиной Маккоулов!

— Я хочу, чтобы имя ей дал ты, Дункан!

— Я?! Ты уверена, Маргарет?! — проявил робость Дункан.

— Да! Мне кажется, так она станет тебе дороже! — честно призналась молодая мать.

— Так говорят! По мне это глупость! Но мне искренно хочется наречь дочь! Что ж, изволь! Мэйси! Жемчужина! Пусть имя дочери носит пророческий смысл.

Глава 43. Морай Локсли

Дункан держал своё слово: Джесс его не видела совсем. Уже неделю! Он беспрестанно занимался хозяйскими делами, проблемами угодий (близился весенний посев), поддерживал общение с главами дружественных соседствующих кланов (весть о его счастливом возвращении на родину пронеслась с быстротой молнии, и в недавнем прошлом соратники по оружию наперебой устраивали пиршества по этому радостному поводу). Даже во время семейных трапез он не радовал своим присутствием, так как часто завтракал, обедал и ужинал на ходу.

Лилиас была ему в помощь в делах хозяйских. С ней, впрочем, как и всегда, Дункан не имел поводов для споров.