Я не отдам тебя, Босс

– Ох, каюсь, – я выдохнула в притворном изумлении и, вздёрнув бровь, добавила: – Где мой начальник, Татьяна Викторовна?

– Дело срочное? Просто, понимаешь, Инночка… – Татьяна взяла длинную паузу, наблюдая как дернулась в немом возмущении моя щека, стоило мне услышать уменьшительную форму своего имени. – Я теперь как будущая невеста…

– Кто? – я невежливо перебила и расхохоталась, во все глаза глядя на наглую и беспринципную особу.

Один трах в кабинете и все?! Мы уже невесты?! Во как! Учись, Инночка. А ты пороги оббивала, колени на его чёртовом ковре протерла, а статус невесты так и не выбила.

– И вероятнее всего твой будущий начальник…– прервала она моё веселье с нотками горечи.

Нет, я не испугалась её толстых намеков, просто вспомнила, что в туалете до сих пор сидит и ждет меня Нина, а я трачу драгоценное время на разговоры с заносчивой с*кой, которая не стоит и доброго слова. Хочет верить в свой бред сумасшедшего – пусть верит. Разрушать её иллюзии и воздушные замки не моя прерогатива.

Покачала головой и вдруг, неожиданно для себя самой, спросила:

– Для чего Вам это всё? У него жена, дети. Оставьте его в покое. Он же Вам не нужен. Так поиграете, добьетесь своего, а потом помашете ручкой и были таковы. Так зачем? Потешить собственное ЭГО?

– Кто бы говорил. Что же ты, Инна, о его жене не думала?! О детях не вспоминала, когда в штаны ему лезла? А сейчас сидишь, вся из себя такая правильная и безгрешная, аки агнец божий. Нотации мне читаешь, жену его приплетаешь. Как на хвост наступили, так резко праведной стала? От того, что ты сейчас невинной овечкой прикидываешься, суть твоя не поменяется. Как была подстилкой, так и останешься.

Каждое её слово как хлесткая пощечина. Наотмашь, с разворота. Одна за одной, без остановки и минуты на то, чтобы перевести дыхание.

– А Вы не подстилка? – онемевшими губами произношу я.

– Нет, милочка. Я на роль любовницы никогда не разменивалась. Он мне даже колечко подарил, доказывая свои серьезные намерения, – говорит королевишна и показывает руку с помолвочным кольцом. Золотое, еще и с бриллиантом, который видно за версту.

– Даже так, – хмыкнула я, словив непонятное оцепенение и волну безразличия.

Может и к лучшему. Неожиданно, конечно, потому что все это время я считала Диму намного умнее. Думала, что рано или поздно он рассмотрит зубы белой акулы, которая умело скрывалась под маской его заместителя.

Больше всего, в сложившейся ситуации, было жаль Нину. Жить ради мужчины, рожать ему детей, встречать с работы, приносить в зубах тапочка, а взамен благодарности, получать ушат отборного говна. И вот когда показался просвет, когда любовница сама лично умыла руки, появляется гражданка, которая не считает нужным быть в жизни мужчины подстилкой, чем довольствовались остальные. Она замахнулась на недостижимые высоты и с легкостью достигла их. Прошлась по головам и достигла.

– Я не отдам его, – лепечу я несмело, но затем прочищаю горло и повторяю громче: – Я не отдам его.

– Ого, – Волкова вздрагивает от неожиданности, секунду находясь в замешательстве, но берет себя в руки очень быстро. Встает с дивана, стряхивает невидимые пылинки на груди своего безупречно белого пиджака и подходит к моему столу, оставляя на нем пустую чашку от кофе. – Попробуй.

Не стоит Горев этого. Борьбы не стоит, любви, выдергивания жил. Ничего не стоит. Но я, нелогично, готова бороться. Назло всем. И себе, в первую очередь.

Татьяна покидает приёмную, а я рыщу в сумке в поисках мобильного телефона и набираю соседа. К Диме Горев, занятый поисками супруги, не сунется, а Нине всяко комфортнее будет пересидеть в кабинете аудитора.

Местом встречи назначаю – туалет. Спешно складирую собранные бумаги в папку, закидываю в выдвижной ящик, который предусмотрительно закрываю на ключ и немедля покидаю приемную.

– Ты чего бледная такая? – первым делом спрашивает Дима, стоит мне появиться из-за угла и чуть ли не врезаться в мужскую грудь.

– Будешь тут румяной, – фыркаю я. – Дим, дело есть.

– Я уже понял. Догадался, что постоять возле туалета ты меня не просто так позвала.

– Резонно,– перевожу дыхание, не зная с чего начать.

Рассказывать про семейные перипетии Горевых, я не имею права. Но как тогда объяснить ему наличие рыдающей женщины, которую следует спрятать до конца рабочего дня?! Сосед, бесспорно, мужчина понимающий, готовый пойти на встречу. Да только всему предел есть. Его понимание не исключение.

– Просто скажи, что делать, – правильно понимает моё молчание Дмитрий.

– Спасибо, – в который раз за последние дни, благодарю его я.

Глава двадцатая

Инна