Я не отдам тебя, Босс

Мне думалось, что хуже уже быть не может, но оказалось, я жестоко ошибалась. Один полноценный круг ада, резко перетекает на второй, не давая и мизерной возможности, чтобы перевести дыхание.

Меня со всей силы зашвыривает в омут. И попытки выбраться из него не дают никакого результата. Много еще там запланировано, Вселенная?! Буду ли я платить за свои отношения с Горевым дальше или когда-то список моих прегрешений закончится я смогу вздохнуть спокойно ?!

Смотрю, как завороженная, на эти дурацкие две полоски, не в силах понять и принять их. Я так старательно гнала от себя мысли о ребенке, так надеялась, что он лишь плод моей разбушевавшейся фантазии, так боялась помыслить о нём и в то же время так хотела. Чтобы сбежать от этого грызущего одиночества. Стать кому-то нужной и полезной. Стать этой чёртовой хорошей девочкой, образ которой меня столько времени преследует.

Разговор с мамой не приводит мои мысли в порядок. Я не могу рассказать ей всего, каждый раз всхлипывая в микрофон мобильного телефона, стоит только сделать попытку выговориться и объяснить ей, как я позволила своей жизни скатится в эту яму. Более того, сама активно пихала её навстречу пропасти. Подгоняла хлесткими ударами мифической плети, а теперь, понимая, что натворила, яро ищу пути спасения, но не нахожу.

Боль хищным зверем полосует сердце и душу. Вставляет свои огромные когти в мою плоть, рвёт на лоскуты, помогает себе зубами. Подобно изголодавшемуся тигру, который, наконец, догнал свою добычу и теперь стремится её поскорее съесть.

А еще я, возможно, рожу своего ребенка в тюрьме. Не лучшая перспектива на будущее и тот факт, что Горева, само собой, ожидает более жестокое наказание, меня не совсем не успокаивает.

У меня есть сутки. Ровно сутки, чтобы если не исправить, так хоть попытаться сгладить сложившуюся ситуацию. Только вот как?! Что может обычная секретарша? К тому же, беременная от своего женатого босса.

Я хватаю телефон и ищу адреса частных клиник, которые могут избавить меня от плода моей грешной любви к Гореву. Медикаментозно, химически, механически, хоть как… Лишь бы мой ребенок не стал отпрыском преступников и не рос где-то в интернате, пока мама с папой будут мотать срок. Это не то, что я желаю своему сыночку.

Я почему-то уверена, что у меня сын. Третий по счету для Димы и самый первый для меня. Моё спасения и моя погибель. Мой лучик света в кромешной тьме и мой палач, который вынесет окончательный приговор, привязав меня к Дмитрию Александровичу на всю жизнь.

Я нахожу несколько адресов, вбиваю номера в телефонную книжку, заношу палец, чтобы набрать один из них, но не набираю. Не могу. Не могу убить своё дитя. Не могу, как некоторые женщины, избавиться от своего ребенка, а потом жить припеваючи, не испытывая мук совести. Просто не могу оборвать жизнь внутри себя.

Мне легче думать, что тест показал ошибку. Я уверяю себя так настойчиво, так упрямо, что впору действительно поверить в неисправность теста. Однако, ладонь сама накрывает живот, невольно пытаясь защитить еще не родившийся комочек счастья.

Мысли опять перескакивают на более глобальную сейчас проблему. Генеральный не станет разводить патетику, головы полетят с плеч влет. Папки, которую собрал Дима, хватит минимум на условный и максимум лет на пять общего режима, с конфискацией имущества. А это значит, что Нине больше не грозит потеря детей, но грозит потеря крыши над головой и всех остальных благ, которыми её обеспечил Горев.

Я не знала было ли предложение генерального еще в силе, но обязана была воспользоваться последним шансом на спасение. Смягчить хоть как-то удар летящего снаряда, опередить аудитора и явиться с повинной, предоставляя Ружину весь собранный на босса компромат.

Это низко. Это подло. Это то, что Дима мне никогда не простит. И будет прав, в какой-то степени. Я предаю его, как когда-то он предал меня. Предаю, потому что не вижу другого выхода. Не вижу иного пути.

Дима – основа всей пирамидки. Убери его, и пирамидка развалится. Мы, как остальные её части, разлетимся в разные стороны. Не будет больше ревности, измени, слёз, истерик.

Возможно, за покрывалом из благородных поступков, кроется банальная месть. Месть обиженной и отвергнутой женщины, которая посмела любить неподходящего человека. Посмела помыслить, пусть на один миг, что может стать счастливой, влезая в чужой дом и отбирая чужое счастье. Просто потому, что тоже хотела ощутить какого это, когда сильные руки обнимают тебя по ночам. Чувствовать, как солнце его глаз, лучится радостью, стоит ему увидеть тебя. Знать, что, когда весь мир будет против него, ты прикроешь его собой, только бы он снова улыбнулся. Только бы мелкие морщинки собрались у его глаз и такие родные губы, прижались в благодарном поцелуе.