Я (не) согласна

— Я не такой, Степан, — насмешливо продолжила я. — Я вообще-то по девушкам. Какой пассаж — я пытался поцеловать своего секретаря! Стыдно, Дамир Всеславович!

— Стыдно, — согласился мужчина. — Извини. Давай забудем и сделаем вид, что этого не было.

Эти слова отчего-то задели меня. Извинения — это хорошо, а забывать не надо. Надо думать обо мне по ночам, воображая всякие непристойности. Как я. Но не говорить же ему об этом! Такому только намекни — вмиг брак консумирует. И прощай, Стефа, твоя свобода! Обряд-то проведен всамоделишный. Хоть и детьми мы были, а клятвы зачитали взрослые. Мне тогда было пять, а ему четырнадцать. Помню, в храме было пусто и гулко, и слова мои эхом отдавались в пространстве. Стоит только поддаться страсти, и на наших ладонях вспыхнут брачные метки. Дамир ведь не дурак, он сразу сложит два плюс два, и, боюсь, гнев его будет страшен. Он не терпит обмана. Так что как бы мне не хотелось с ним переспать — не время. Никуда он от меня не денется, и любопытство — совсем не повод прыгать в постель пусть и к собственному мужу.

— Забыли, — неохотно выдавила из себя я. — Пора в путь, господин Ольхов. Ночевать в лесу да еще с вами рядом я теперь опасаюсь.

— Щучий ты потрох, Стёпа, — кисло поглядел на меня Дамир. — Знаешь, как унизить. Не трону тебя, раз противен.

— Вы не в моем вкусе, — соврала я, желая еще больше испортить ему настроение.

— А кто в твоем вкусе? — предсказуемо спросил кнес. — Аяз что ли? Этот мелкий косоглазый засранец вообще-то без ума от своей супруги, ничего тебе там не светит.

Я замерла, испуганно глядя на него. Он что, знает Аяза Кимака? Не просто увидел один раз, а знаком с ним? Уж очень небрежно, запросто он называет мужа Виктории по имени. А если он знает Аяза… то знает, и кто я такая? У меня аж пальцы похолодели от ужаса и кончик носа замерз. Поглядев на мое лицо, Дамир тяжело вздохнул и протянул мне руку, помогая подняться.

— Я с Аязом с детства знаком, — неохотно пояснил он. — Он первый сын степного хана, при дворе не раз бывал.

— И насколько близкая у вас дружба?

— Про тебя он разговаривать отказался, — пожал плечами кнес. — Сказал, что чужие тайны не моего ума дела.

Я выдохнула, перехватила поудобнее саквояж и бодро пошагала по дороге. Через березовую рощу, мимо пшеничного поля, сквозь небольшой лиственный лесок мы вышли к реке, где уже толпилось несколько человек с котомками. К берегу медленно подплывал небольшой паром. Я затормозила.

— Я на этом не поплыву, — заявила я, останавливаясь. — Это же форменное самоубийство!

Паром был больше похож на огромный плот. У него даже бортиков не было, только невысокие бревнышки набиты по периметру. Весь он был залит водой и на вид совершенно не внушал доверия. Того и гляди перевернется, погребя под собой жалкую кучку людей. А я ведь совершенно не умею плавать — реки Галлии не располагают к купаниям. Да и близ столицы купаться негде, а матушка дом покидать не любила, и я всегда была при ней.

— Поплывешь как миленький, — подхватил меня под локоть Дамир. — Паром два раза в день. Следующий только утром будет. Нам повезло, что ждать не придется.

Меня откровенно трясло; я едва перебирала ногами.

— Дамир Всеславович! — взмолилась я. — Давайте лодку поищем! А лучше мост! Или брод!

— Может, зимы подождем? — ухмыльнулся кнес. — По льду перейдем!

— Отличный вариант, я согласен.

— Не дури, Степан, — толкнул меня в спину мужчина, заставляя сделать шаг на неустойчивую конструкцию. — Я рядом буду.

Утешение было слабое, особенно учитывая, что в щели между бревнами легко просматривалась мутная вода. Меня начало тошнить почти сразу же, как плот отчалил от берега. Я бросила саквояж и вцепилась в рубаху Дамира обеими руками, стараясь не смотреть по сторонам. Меня в этот момент совершенно не волновало, как это выглядит и что подумают люди, а подумать что-то похабное было легко. На родню мы ни капли не похожи — он, высокий блондин с широкими плечами и я, худой и длинный брюнет. Тем не менее, рука мужчины успокаивающе гладила меня по плечу, а сама я под пальцами ощущала, как колотится его сердце. Ботинки то и дело захлестывала вода, ноги были мокрые аж до щиколотки, но едва ли я это замечала. Чтобы хоть как-то отвлечься от охватившего меня ужаса, я глубоко вдохнула воздух и закрыла глаза.

Пах Дамир одуряюще — потом, пылью, травой и чем-то неуловимо свежим. Плот сильно качнуло, в животе екнуло — правда, не уверена, от качки или от того, что меня буквально впечатало в его тело. Голова кружилась.

— Мальчика укачивает, — пояснил Дамир кому-то. — Впервые на пароме. Не обращайте внимания.

Он прижал меня к себе свободной рукой, помогая удерживаться на ногах. Мне вдруг стало неважно, что там ходит ходуном под подошвами обуви, если можно было уткнуться носом в мужскую грудь и представить, что мы с ним одни. Может быть, даже танцуем… Паром пристал к берегу, содрогнувшись.

Глава 18. Рыбацк