Я (не) согласна

Пристально поглядев на меня, Захар Саввыч отошел к компании подслушивающих под дверью, тем более, оттуда вдруг раздался рев Дамира. Деликатный мужчина, хорошо. А степняк уставился на меня, задумчиво шевеля губами, и вдруг его черные глаза сделались совершенно круглыми.

— Чокнутые, — сказал он убежденно. — Все бабы из этого рода чокнутые.

И, оглядевшись вокруг, шепотом спросил:

— Жених есть? За моего сына пойдешь?

— Есть, — так же тихо ответила я. — Государев сын.

Хариз посмотрел на меня, потом на двери во второй зал, потом снова на меня — и громогласно расхохотался. Я пожала плечами, смущенно улыбнувшись. Откуда они всё знают-то?

— Шесть с половиной и дружба, — протянул мне руку мужчина.

— Шесть, молчание и контракт с Галлией. Вам напишут.

— По рукам!

Совершенно довольные друг другом, мы разошлись. Он — в свой угол, я, расталкивая толпу, во второй зал. Ноги у меня гудели, и, добредя до Дамира, который сидел над бумагами, обхватив голову руками, я плюхнулась на стул и застонала, растирая колени.

— Всё плохо, да? — сочувственно спросил меня блондин. — Ты не представляешь, сколько здесь, в бумагах, обмана. Любую возьми — везде подлог. Совсем страх потеряли! У тебя что?

— Солома под зерном, грязь, плохое качество товара, подлог, обман, недовес, — отрапортовала я. — Полный набор. Угадайте, у кого всё идеально?

— У степняков, — сморщился будто от зубной боли Дамир. — Но у них дорого. Они посмели поставить цену выше, чем установлена государем. И предъявить им нечего — они не наши подданные.

— У них зерно лучше, — сказала я. — И весы правильные. Захар Саввыч всю партию забрал у них, правда, со скидкой.

— Вот ведь старый козел, — пробормотал кнес Ольхов. — Подрывает экономику Славии и авторитет государя. Всегда ведь для столицы у Борового и у Градского брали. Они честно считали. Ну, по сравнению с остальными.

— А кнес Градский нынче зерно не сеет, — сообщила я. — А сам у степняков берет.

— Вот оно как, — оторвался от бумаг Дамир. — А овес не берет, не знаешь?

— Овес не берет, кажется. Он, наоборот, сам овес продает в Степь, — припомнила я. — Да что вы с этим овсом заладили?

— Кнес Градский, значит, — раздумчиво произнес блондин, прищурившись. — Вот, значит, какой он…

— Какой?

— Предусмотрительный, — блондин нервно затарабанил по столу пальцами. — Сколько лет ему, не припомнишь?

Гм… тетя Милослава говорила, что Мстислав старше ее мужа на пару лет. Лорду Оберлингу шестьдесят четыре.

— Да к семидесяти уже, — осторожно ответила я. — А что?

— А и ничего. Отпишу государю и порекомендую Градского на должность советника по сельскому хозяйству. Пущай свою хитроумность на пользу Славии пустит. Засиделся Градский в опале, пора простить его. Тем более, Аяз за него просил. А что до волости — так у него сын взрослый, как-нибудь управится. Пиши-ка письмо, Степан: государю Велеславу сыну Остромирову…

— Прямо сейчас? — испуганно спросила я. — Может, вы еще подумаете?

— Знаешь, Степа, — вздохнул Дамир. — Я проверил расчетные книги из четырнадцати волостей, где выращивают пшеницу и рожь. Из них только четыре без подлогов: Боровые, Василевские, Рыжаковы и Орлинские. Тебе ни о чем это не говорит?

Я покачала головой.

— Трое из четырех честных кнесов — старые друзья Мстислава Градского, герои последней войны, кстати, со Степью. Все они были в одном отряде, все они водники, все получили в награду самые сложные приграничные волости. На следующий год и они не будут сеять пшеницу, а купят ее у степняков, а это значит, что поставки славского зерна упадут. Между прочим, Галлия зерно покупает у Славии. А если так пойдут дела, то будет покупать у Степи, тем более, там Оберлинги, чтоб им пусто было, уже активно лоббируют торговый союз со степным ханом.

Я опустила ресницы, ведь уже мысленно составила письмо отцу с просьбой изменить поставщика зерна.

— И что у нас получается?

— Задница? — вспомнила я слова Захара Саввыча.

Дамир от неожиданности хрюкнул.

— Вроде того, — кивнул он. — Зерно — наш главный экспортный продукт. Советник по сельскому хозяйству у нас идиот, который вообще не видит проблемы. А Градский самый первый среагировал на новые условия и, уверен, в накладе не останется. Если мы потеряем еще троих честных поставщиков зерна, Славия вообще может молча сворачивать все торговые договоры. Вывод какой: энергию и разум засидевшегося в своей деревне Мстислава нужно пустить на пользу государству. Я вообще всегда считал, что уж больно круто его в отставку отправили. Подумаешь, дочь за степного хана не отдал…

— Подумаешь, чуть войну не развязал, — кивнула я. — Подумаешь, все торговые договора в печку отправил…

О том времени мне отец в свое время много рассказывал, не скрывая и того факта, что косвенным образом сам и послужил первоисточником конфликта.

— А это Велеслав Остромирович у нас либерал, — зло прошипел Дамир. — Давить надо было Степь двадцать пять лет назад, пока можно было. А теперь попробуй ее с ног сбей. Один Таман этот сотни наших кнесов стоит! Вот его бы и грохнуть! Да ведь Аяз расстроится…

Я вытаращила глаза на побагровевшего блондина.