Я (не) согласна

Селестина поведала мне еще многое о том, что нравится моему нареченному супругу. Потом она рассказала и о себе. Ничего нового в ее истории не было: смерть родителей, безысходность, богатый любовник, у которого оказалась весьма неприятная привычка избивать свою пассию… Дамира она встретила на каком-то из званых вечеров, когда пыталась спрятаться от своего мучителя. Кнес Ольхов не раздумывая встал на защиту женщины, а потом дал ей убежище и денег, чтобы она могла начать новую жизнь. Впрочем, выбор Селестины, которую на самом деле звали, разумеется, не так, его разочаровал: женщину вполне устраивал ее способ заработка, и она вскорости сама организовала бордель. Из прошлого жрица любви, впрочем, извлекла ценный урок: ее «девочки» были в доме утех «Красный фонарь» в полной безопасности. Да и пользу она приносила немалую, пряча у себя документы и укрывая беглецов. А еще я уверена, что в таком месте девочки могли узнать у своих «гостей» немало тайн, которые доходили до сведения заинтересованного лица. Однако кнес Ольхов был не очень доволен таким положением дел и периодически упрекал Селестину за легкомыслие и некрасивый бизнес, принципиально отказываясь от всех предлагаемых услуг.

Я на месте Дамира тоже бы, пожалуй, огорчилась, если бы кто-то из моих беспризорников, которых я когда-то всеми силами пыталась вытолкнуть в лучшую жизнь, вернулся бы к воровству или попрошайничеству. Сейчас-то я понимала, что они и возвращались. Тот же Ларри — явно не последнее лицо в теневом мире Льена, а, может, и Галлии. Богиня, какой же я была наивной! Я всерьез думала, что можно подобрать на улице чумазого мальчишку, накормить его, дать чистую одежду и пристроить на работу в дом кого-то из знатных людей, и ребенок сразу же избавится от своих вредных привычек и начнет ходить в церковь по воскресеньям!

А я, как полная дура, передавала им гостинцы и, встречая на улице, интересовалась их делами! Был ли среди них хоть один, кто начал новую жизнь? Если бы хотя бы один — то все мои усилия не были бы тщетны! А женщины? Я до хрипоты спорила с дамами из борделя, доказывая, что можно жить по-другому! Что есть множество профессий, не таких унизительных, не таких разрушающих! Что я понимала в жизни — девочка-принцесса?

И всё же я ощущала себя свободной. Я и сейчас не пропаду, выживу одна — но ведь это только благодаря великолепному образованию, которое мне обеспечили родители. Родись я в другой семье — кто знает, как бы мне пришлось зарабатывать себе на жизнь! Разумеется, моя свобода была ограничена… в первую очередь, именно Дамиром, хоть он пока и не догадывался об этом.

Мне показалось, что несмотря на выказываемую сердечную благодарность, Селестина была здорово обижена кнеса Ольхова, в первую очередь — как женщина, которой пренебрегли. Кнес видел в ней не женщину и даже не друга, а скорее, агента. И она намеревалась мстить ему за равнодушие с моей помощью. А я внимательно впитывала ее слова, потому что цели у нас совпадали. Я хочу заполучить Дамира целиком, со всеми его потрохами: с ветренным сердцем, острым умом и ласковыми руками.

Из «Красного фонаря» я выходить боялась, уверенная, что Степана Градова ищут по всему Аранску. Вернувшийся под вечер следующего дня Дамир подтвердил мои опасения.

— Попали мы с тобой, Степка, — заявил он, плюхаясь на кровать и стягивая через голову рубаху. — Листовки с твоим портретом на каждом столбе. Фу, какая гадость эти полицейские участки! Весь провонял этими миазмами! И как назло, сменную одежду конфисковали. Вообще все мои вещи забрали для досмотра.

Я молча смотрела на него, хлопая глазами. C такого ракурса полуобнаженного мужчину я еще ни разу не видела. Широкие плечи, твердая грудь, поросшая золотистыми волосами — не как у оборотней, куда скромнее. Золотистая дорожка продолжалась и на животе, и ниже пупка. Спина с четко прорисовывающимися при каждом движении мышцами так и манила прикоснуться. Он засунул руки в карманы и уставился в окно, а я с интересом обнаружила, что на затылке волосы у него слегка кудрявятся. Что же, ему не нужно стричься, чтобы не быть похожим на девочку. Как будто за окном было что-то, кроме грязного переулка!

— Как тебя зовут? — повернул он голову ко мне.

Профиль у него был идеальный, золотистые ресницы чуть ли не сверкали в лучах опускающегося за горизонт солнца. Я поджала губы. Выдавать себя я не намеревалась.

— А тебя? — вопросом на вопрос ответила я. — Ты ведь тоже не Дамир, правда?

— И кто я?

— Даромир, старший сын государя Велеслава, разумеется.

Он сел на кровать рядом со мной и погладил мою щеку костяшками пальцев.

— Разумеется, — прошептал он. — Моя умная девочка, от кого ты бежишь?

— Это вас не касается, — отпрянула я.

— А если я пообещаю тебе защиту и безопасность?

— Дамир…

— Дар, называй меня Дар. Мне будет приятно.

— Дар, — попробовала на вкус я, словно никогда его так не называла в своих мыслях. — Это ничего не меняет.

Он вдруг протянул ко мне руки и, легко приподняв, затащил к себе на колени.