Я (не) согласна

Она кинула на кровать совершенно закрытое платье — синее с белым воротничком. Такое я носила в монастыре. Платье было чистым, мне даже чуть узковато в груди. В принципе я могла понять, что этот наряд делает в борделе — соблазнять любителей юных монашек. Но почему оно непристойное? Разве что из-за ряда пуговок впереди, которые, наверное, интересно расстегивать.

На мой удивленный взгляд женщина хихикнула и потянула за шнурок на талии. Юбка с легким шелестом упала вниз. Забавно! Кое-как я приладила коварную юбку обратно и уселась на кровать: Дамир сказал — ждать, значит, буду ждать.

— Ты его любовница? — не удержала любопытства Селестина.

— А вы? — приподняла брови я.

— Нет, мы друзья, — несколько растерянно ответила женщина. — Даже не так. Я его вечная должница.

— А я писательница, — придумала на ходу легенду я. — Упросила Дамира немного показать мне преступный мир Славии, пишу книгу. Приключенческий роман.

— Ну да, а я катайский император, — фыркнула Селестина. — Ты совсем-то чушь не говори. Дамир не из тех, кто будет за собой бабу таскать просто для ее развлечения! Он серьезный человек и на такие глупости не ведется!

Я неопределенно пожала плечами. По сути я даже не солгала.

— Думайте что хотите, — равнодушно ответила я. — Но мы с ним не любовники.

— Пока не любовники, значит, — прищурилась женщина. — Если бы у него не было на тебя планов, ни за что бы он не стал с тобой возиться.

— Я не в его вкусе.

— У него нет вкуса, — ухмыльнулась Селестина. — Лишь бы сиськи были, а остальное не важно. Дамир известный ходок. Ни одну красивую бабу не пропустит.

Я закусила губу, нахмурившись — ой, как мне это не понравилось! Унизительно и больно, когда твой муж — ловелас. Люди ведь не меняются. Если он до свадьбы гуляет, то что помешает ему после свадьбы делать то же самое? Уж точно не я!

— У меня не то, чтобы были сиськи, — наконец, сказала я. — Скорее всего, я не подхожу под его стандарты.

А потом вдруг вспомнила, как жадно он меня целовал, и усомнилась. Нет, он не играл. Можно ли сыграть возбуждение и страсть?

— Нормальная у тебя грудь, не выдумывай, — строго сказала жрица любви. — И типаж у тебя хороший — пансионерка. Ольхов таких любит. Чтобы тоненькие и юные девочки.

— Прекратите! — закрыла я уши руками. — Знать об этом не хочу!

— Зря. Я бы тебя научила, как его завоевать! Он бы у тебя с рук ел!

— Зачем вам это нужно?

— Хочется прищучить засранца, — призналась Селестина с нервной усмешкой. — Стольким женщинам он голову заморочил! Пусть хоть раз бы покушал той же кашки. Ты идеально подходишь. Юная, хорошенькая, умненькая!

— Ладно, — сказала я. — Рассказывайте. Я бы очень хотела его, как вы выразились, прищучить!

— А ты в самом деле писательница? — недоверчиво поглядела на меня Селестина. — Про меня в книжке напишешь?

— Напишу, если пожелаете.

— Тогда слушай. Дамир не любит послушных девочек. Ему нравится, когда с ним спорят, но в меру. А еще его нужно удивлять, особенно в постели. Ты хоть знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной?

— Гораздо больше, чем вы думаете, — сердито ответила я. — Я же говорю, что писательница. У меня будет книга про льенский дом утех. Я там с девочками разговаривала, они мне многое рассказали. И даже показали.

Селестина покачала головой:

— Ну и глупо, — грустно сказала она. — Лучше бы тебе Дамир всё показывал. Теперь, поди, противно тебе. Такие вещи лучше узнавать с любимым мужчиной.

— Ничего, — поджала я ноги и обхватила руками колени. — Зато я любопытная. С ним я не боюсь ничего пробовать.

Сказала и поняла, что это чистая правда. Дамир — это… ну, Дамир. Я ему доверяю абсолютно. Он обо мне больше, чем родной отец знает. Ему, кажется, можно рассказать всё, даже самое глупое, и он не будет осуждать. И да, я абсолютно серьезно готова с ним на любые эксперименты. Если уж я в полицейский участок полезла, то что говорить о постельных утехах?

Глава 25. Объяснение