Я (не) согласна

Дамир всё-таки дружит с Аязом. Как бы меня ни пугал этот факт, но эти двое — в отличных отношениях. Именно поэтому Ольхова не только пустили в Степь, но и всё рассказали. Он был гостем, и гостем почетным. Мне очень любопытно, как в Степи принимают гостей, но я сдерживаюсь и не задаю глупых вопросов. Славцев на территориях степного хана можно пересчитать по пальцам. Кроме Виктории и ее родни никого нет. Подозревать в чем-то лорда и леди Оберлинг — глупо. Не из тех они людей, которые способны на подлость, да и в деньгах не нуждаются. Кнес Градский, прозванный в Степи Тэлке? Этот может всё, но опять же — он овес не покупает, а, напротив, продает. Да и не особо он разъезжает по стране. Не с руки ему купцов обманывать.

— Почему вы исключаете кого-то из степняков? — спросила я. — Им ведь проще всего эту аферу провернуть. Они же на хлебной бирже… Так вот оно что! Вот какие дела у вас с Харизом!

— Именно. Сону — так называется этот злак — могут везти из Степи. А могут и не везти. А может, я и вовсе не на то думаю. Ловля на живца тоже не дала никакого результата: ни одна соблазнявшая меня дама мне расписки не предъявляла.

— Но ведь это не значит, что их нет, — справедливо заметила я. — Просто они могли еще не всплыть.

— У меня не было таких дней, когда я себя не помнил, — отмахнулся Дамир. — Я ведь даже не напивался ни разу.

— Уверены? — остро взглянула на него я. — А тот случай в Рыбацке?

— Какой случай в Рыбацке?

— А ну-ка вспомните, с кем вы пили после инспекции на хлебной бирже?

— А я пил? — с недоумением спросил Дар. — Вроде пил, да. Но ведь не до полусмерти! Я ведь сам, своими ногами пришел.

— А с кем пили?

— Со степняками… вроде. Ты, кажется, прав, Степан! Но расписок точно не было!

— А брошь? — вдруг вспомнила я.

— Какая еще брошь?

— Ну с изумрудами. Вы ж еще сказали, чтобы я не мелочился и выбрал самую дорогую.

— Я обычно посылаю дамам букеты, — тихо сказал Дамир. — Каждой драгоценности дарить — не напасешься.

— Я вам так и говорил, но вы ответили, что мое дело — исполнять приказания, а не спорить с кнесом.

Дамир тяжело вздохнул и вдруг захохотал.

— Меня развели как мальчишку, — бормотал он. — Я даже представить себе не мог! Действительно, какие расписки! Это… очень изящно! И знаешь, я бы даже не заметил, что отправил какой-то женщине брошь. Подумал бы, что спьяну растрогался, и уж точно не стал бы думать об этом.

— Итак, что мы имеем, — подвела итог я. — Некто, скорее всего, группа людей, среди которых есть одна или несколько женщин, производит какое-то вещество, одурманивающее разум человека. Женщина добавляет это в вино и каким-то образом заставляет человека совершить определенные действия, о которых одурманенный впоследствии забывает. При этом есть вероятность, что это вещество производят из соны, которую привозят в Славию степняки среди овса. Люди, затеявшие эту аферу, умны и наблюдательны. К каждой жертве они находят подход. Уверена, что обманутых гораздо больше — не все поднимают хай из-за сравнительно небольших сумм, к тому же не все хотят неизбежных вопросов. Что я думаю: это всё глупо и мелко. Обманывать купцов, выпрашивать брошки, рисковать из-за пары сотен златых — совершенно бессмысленно. Не тот масштаб.

— И я так думаю, — одобрительно кивнул Ольхов. — Вопрос в том, что эти господа задумали. Если просто банк ограбить — это ерунда. А вот если кого-то из своих на должность назначить, это серьезнее.

— А почем вы знаете, что уже не назначили? — резонно спросила я.

— Кого? Из советников все на месте. Градоправителей больших городов я знаю лично. Судьи и полицейские начальники все проверяются.

— Жен проверьте, — посоветовала я. — Вдруг кто женился за последний год как-то скоропостижно…

— Скоропалительно.

— Один бес, — махнула рукой я. — Женщина с таким веществом мужчиной вертеть сможет как хочет. А вообще, я бы на их месте замыслила что-то масштабное: ограбить государеву казну или вовсе государя свергнуть.

— Государя-то зачем? — удивился Дамир. — Кому это надо?

— Наследникам? Даромиру и этому как его… младшему…

— Володимиру, — напомнил старший наследник. — У Володимира мозгов не хватит, а Даромир в этом не замешан.

— Уверены, что не замешан? — усмехнулась я. — А за Володимиром может кто-то стоять? Я бы на вашем месте кнесов проверила всех. Многим нынешнее положение дел не нравится.

— Ты-то откуда знаешь?

— Так с людьми разговаривать надо! Всегда есть недовольные. К тому же почти все в Славии считают, что Степь слишком много воли имеет.

— Да пошли они! Степь — отдельное государство и наш союзник. Причем очень честный союзник.

— Ой, да прямо! — фыркнула я. — Еще скажи, что степной хан не способен на обман или хитрость!

— Понимаешь, рыбка, — мечтательно закинул голову Дамир, притягивая меня к себе. — Таман-тан не просто ненормальный, а ненормальный с принципами. Он никогда не сделает ничего, что может разочаровать его шабаки.

— Кого? — изумилась я.

— Шабаки — женщину всей его жизни.

— Жену что ли? Да, я слышала, что он вопреки всем традициям ограничился одной женой, но чтобы так вот пафосно… женщина всей его жизни!