Я (не) согласна

Я уверена, что нужные мне бумаги здесь, а не в кабинете. Вопрос в том — где? Под кроватью? В столе? В личных вещах? Я распахиваю шкаф Дамира, в очередной раз поражаясь количеству одежды. Государев сын, прибывая в город с одним лишь саквояжем, обычно покупает себе новые наряды в таком объеме, что и в несколько сундуков они не поместятся. Кнес Ольхов предсказуем: бумаги, перевязанные узкой коричневой лентой, находятся под стопкой кальсонов. Хм, надо перепрятать свои дневники. Я сажусь на пол, потроша стопку: и всё же, как связан овес с долговыми расписками от кнесов? Здесь же и мой лист с данными из монастыря — значит, я на верном пути. Овес из Степи. Список мельниц. Данные по булочной из Даньска: закупка овсяной муки. Тут же долговые расписки нескольких купцов — сомнительные. Проигрыш в карты — самая понятная из них. Остальные просто гласят, что взял в долг. Еще пара дарственных на дом и кусок леса. И мельницу — что отмечено особым значком. Заключения лекарей — а вот это неожиданно! Купец Иван Калинин, потеря памяти вследствие удара по голове в пьяном виде. Тот же самый Калинин должен почти две сотни злотых — кому? Ага, кнесу Рыжакову. Откуда мне знакома эта фамилия?

— И всё же при чем здесь овес? — пробормотала я, вглядываясь в прочие бумаги. — Не понимаю!

— Овес здесь совершенно ни при чем, — раздался из дверей спокойный голос Дамира Всеславовича.

Я дернулась от неожиданности, рассыпая письма, и испуганно уставилась на блондина, лениво прислонившегося к косяку и наблюдающего за мной. Осторожно, не отводя от него глаз, ощупью собрала все бумаги и дрожащими руками похлопала по ним, складывая в ровную стопку.

— А как же опера? — глупо спросила я, пытаясь разыскать ленточку.

— Я передумал, — усмехнулся мужчина. — Знал, что ты так просто не успокоишься. Молодец.

Я заморгала, не понимая, смеется он надо мной или хвалит всерьез. Дамир же запер дверь, в пару широких шагов пересек комнату и сел на пол рядом, вынимая из моих ослабевших рук бумаги.

— Так что с овсом? — поинтересовался он. — Какие твои предположения?

— Овес вовсе не овес?

— Почти угадал.

— Это шифр такой, да? Слово «овес» подразумевает контрабанду? Из Степи? Нет, не так. Среди овса что-то переправляют? Оттого и кони степные, чтобы овес покупать оттуда?

— Молодец, близко.

— Но что есть в Степи? — задумалась я. — Кони? Соль? Пшеница? Овцы? Красивые степняки?

— Стёпа! — в голосе блондина угроза. — Не отвлекайся.

— Ладно, — кивнула я. — Тем более мужчину в мешке с овсом не спрятать и овцу тоже. А соль и так в свободной продаже. А что можно спрятать? Что-то маленькое… драгоценные камни? Золото?

— Эх, Стёпа-Стёпа! Причем тогда долговые расписки?

— Ну… купцы покупали драгоценные камни в долг? Да нет, бред! Зачем им это нужно! Дамир Всеславович! Я сдаюсь!

— Ладно, — вздохнул блондин. — Расскажу как есть, ты ведь всё равно не отстанешь. Началось всё со странных сделок…

Кнес Ольхов вовсе не финансовый инспектор. Как я и догадалась, он, по сути, коллега Кирьяна Браенга — расследует всякие странные происшествия. Началось всё с жалоб от купцов: им предъявляли долговые расписки, абсолютно точно написанные ими — но они не помнили, при каких обстоятельствах. Вначале на эти случаи и внимания не обратили — мало ли что купцы могли по пьяни написать, к тому же дела эти были действительно единичные, и суммы небольшие. Но потом Дамиру о подобном конфузе рассказал один из его «агентов», и это насторожило Ольхова. Своим людям он доверял. «Опоили,» — решил он и заставил человека вспомнить все последние встречи и передвижения. Приятель пил с женщиной — неудивительно. А вот с какой именно, он вспомнить не смог, и это пугало. Судя по общему самочувствию и полной потере целого дня из памяти, купца опоили не просто каким-то дурманом — в конце концов, подобные случаи нередки — а чем-то принципиально новым.

Дамир начал расспрашивать знакомых медиков, даже послал письма в университеты Льена и Франкии, но никто не знал, что это могло быть за вещество. И тогда он отправился в Степь — потому что это было единственное место, где знахари лечили травами. Ему довольно быстро улыбнулась удача — действительно, в Степи есть определенное злаковое растение, из которого делают обезболивающие отвары, в основном, для рожениц и тяжелораненых. Растет оно близ источника воды, редким не является, специально его никто не сеет. Внешне похоже на овес — несведущий человек легко перепутает.