Я (не) согласна

— Для кнесов смена власти невыгодна, — ответил Градский. — Пойми, Дар, тут такой масштаб! Во-первых, степняки. Сам посуди, зачем им против Тамана идти? Они на него молятся все. Никогда Степь так сильна и богата не была, а это еще не предел! Кто недоволен? Разве что пара арынов, которым запретили девочек юных портить и власть под себя гребсти, но кто их слушает? Молодежь на них чихать хотела, молодежь Тамана на руках готова носить. Даже если трава эта их всплывет — что случится? Да ничего. Максимум, что они могут — так это хана убить. Но поверь мне, даже самый тупой арын понимает, что ничего не изменится. Хана надо было убирать лет двадцать назад, когда он один был. Умрет Таман — встанет к власти Аяз, а он еще больше пришибленный. Ты вот думаешь, наверное, что он — лекарь простой? Как бы не так. Он воин. И в лекари пошел только потому, что нашел соперника себе по душе. А если под него Степь встанет, то он развернется…

— Не встанет, — ответил Дар. — Его отец от наследия отстранил.

— Ты сам-то в это веришь? Тебя отец тоже наследником не назвал, но случись что — кто будет государем? Неужто Володимир?

— Нет, — помрачнел Даромир. — Я.

— И тут так же. Ну допустим, не Аяз. Допустим, Хариз. Или Исхан. Что изменится-то? Ни-че-го. Значит, там, в Степи, лишь наемники. Им заплатили, они вырастили. Вот и всё. Искать надо в Славске. Возможно, в Рыбацке. Но Рыбацк — город маленький, там всё на виду. Так что я ставлю на Славск.

— Спасибо.

— Не за что, — ухмыльнулся старик. — Это тебе, Дар, спасибо. Если бы ты знал, как мне надоело в своей волости торчать. Зерно, репа и творог — вот и все заботы. Сдохнуть от скуки можно. Теперь пусть Яр этой дребеденью занимается. Кстати, а с девочкой своей познакомишь?

— Это мальчик, — отмахнулся Дар. — Из вашей, между просим, волости, да, Степа?

— Вроде того, — смущенно пробормотала я.

— Симпатичный мальчик, — одобрил кнес. — И знаки на ладошках красивые. Но от тебя, Дар, я такого бесчинства не ждал! Коли у нас браки между мужчинами позволять стали, куда мир-то катится? Поди сюда, деточка, дед на тебя посмотрит. Ты на мою дочку похожа, такая же высокая. Повезло тебе с супругой, Даромир. Ну-ка, скажи, детка, не обижает тебя этот медведь?

Я бросила на Дара быстрый взгляд, улыбнулась радостно и честно призналась:

— Обижает, конечно! На днях отлупил ни за что! А я всего лишь хотела поглядеть, куда он пошел!

— Хм, а парень-то молодец, — крякнул Градский. — По нему и не скажешь, тихий такой, ласковый. Ну ладно, цыплятки, счастливо оставаться, любви вам и детишек побольше. А мне пора, меня служба ждет, хе-хе. Ах, да! Аяз к вам на днях заедет. Они у нас остановились.

Я молча смотрела вслед коварному «деду». Какой подлец! А я так надеялась, что дару хоть немного влетит за рукоприкладство!

— Ах ты, ябеда! — ласково посмотрел на меня супруг. — Значит, отлупил тебя? Так уж и ни за что? Я запомню, радость моя.

— Запиши, — огрызнулась я недовольно. — Потому что второй раз будет последним.

— Тебе не понравилось?

— Ты больной? Как это могло понравится?

— А в твоих дневниках написано, что некоторые получают от этого удовольствие.

— Даромир! — возмущенно воскликнула я, прижимая ладони к пылающим щекам. — Прекрати меня смущать! Тебе вот понравится, если я отлуплю тебя шестом?

— Попробуй!

— А попробую, — смело заявила я. — Сейчас пойду, попрошу у хозяина черенок от лопаты и засуну его тебе… вот!

— Деточка, я даже не представлял, что ты такая порочная, — веселился блондин. — Прости, я не разделяю твои пристрастия!

— Пока не разделяешь, — уточнила я и в самом деле отправилась к хозяину за импровизированным оружием.

Меряться силами во дворе Даромир наотрез отказался — не иначе, как боялся опозориться, и поэтому мы отъехали подальше в поле — благо, в Славии не было проблем с полями. Палка от метлы была идеальной для меня длины — как раз, как короткий шест. Еще бы — за серебрушку хозяин корчмы предоставил мне самый широкий выбор метл, лопат и жердей для забора. Дар только посмеивался, глядя, как я разминаюсь. Я же решительно намеревалась его поколотить — в отместку за мой многострадальный зад.

Мы утоптали траву посередине пустынного луга: трава здесь была уже выше пояса. Небольшой пятачок не нанесет огромного вреда сенокосу, а нам вполне хватит для небольшого показательного избиения одного упрямого блондина.

Уроки сестры Марии плотно засели в памяти: наклоны, вытягивание носка, оборот вокруг себя в приседе на одной ноге… Крутанула шест между пальцами (едва удержав, если честно, но, кажется, Дар не заметил), встала в стойку и приподняла брови, глядя на ухмыляющегося супруга.

— Ты серьезно думаешь, что я буду с тобой драться? — засмеялся он.

— Вообще-то да.

— У меня нет оружия.

— Возьми вторую палку, — посоветовала я. — Специально для тебя прихватила.

— Золотце мое, ну я же тебя опять отлуплю, а ты обидишься.

— Любимый, ты давно страдаешь провалами в памяти? Я тебе, между прочим, жизнь спасла когда-то.

— Подумаешь, уложила сброд! — Дар ясно начинал злиться и даже палку, которую я ему кинула, потрогал. — Тем более, там был эффект неожиданности.