Я никогда не была спокойна

Бригадир Гвидо Валиани, возглавлявший отдел Тайной полиции итальянского посольства в Париже, считал, что за такой фигурой, как Балабанова, даже если она находится в изоляции, нужно постоянно наблюдать. Именно от Валиани приходит любопытный отчет в марте 1935 года. В нем сообщается, что Анжелика находится в Ницце и ее содержит Троцкий. Она живет в отеле, но адрес дает только избранным. Она придумала особую систему общения с внешним миром: из Ниццы она посылает письма товарищу Росси Ланди, которому слепо доверяет, а тот передает их адресатам. Одно из этих писем адресовано Джорджо Сальви, владельцу Libreria Italia. Она просит его выплатить гонорар за продажу ее «Воспоминаний». Пока она получила пять тысяч франков в качестве аванса, но продано немного экземпляров. По ее словам, в этом виноват издатель, то есть Сальви, который назначил цену, недоступную для пролетариата. «Я недовольна потому, что мою книгу не читают те, для кого я ее написала»[306]. Но Балабанова понимает, что больше денег она не получит, и просит Сальви прислать ей несколько десятков экземпляров своей книги, чтобы продать их на юге Франции. Джорджо с радостью избавился бы от всех этих непроданных книг, загромождающих магазин. «Но, учитывая тон письма, – пишет Валиани в отчете, – Сальви ответил ей язвительно, предъявив счет, по которому она задолжала 1850 франков, не считая 32 000 франков за ее проживание в доме и т. д. и т. п. Должно быть, дорого обходится Троцкому прекрасная революционерка Балабанова в Ницце, тем более что она платит 500 франков в месяц за отель в Париже, оставив за собой комнату с телефоном, лифтом, отоплением и т. д.»[307] С трудом верится, что Троцкий оплачивал парижские расходы Анжелики, а та жила «гранд-дамой» в Ницце.

В ноябре 1935 года Балабанова получает визу в США, и американские социалисты оплачивают ей билет на пароход. Она хочет попрощаться со своими товарищами. Кто-то предлагает устроить вечеринку, от которой она отказывается: она не хочет суеты, боится, что это поставит под угрозу ее поездку. В итоге устраивают банкет. Среди гостей – Ненни и вездесущий Консани, который сообщает имена всех присутствующих. Именно Консани 11 декабря 1935 года отправит Ди Стефано одну-единственную строчку: «Анжелика Балабанова уехала сегодня в 10 часов утра»[308].

Лайнер, на котором она едет в Соединенные Штаты, называется Champien. Он отправляется из порта Марселя. На причале сотни людей – машут ей белыми платочками. Многие плачут. Но только не Анжелика. Ее не трогают ни возгласы, ни прощальные крики. Она смотрит на удаляющуюся землю бесстрастно, она как бы окаменела, не может ни плакать, ни радоваться. Она чувствует свою беспомощность, винит себя за то, что потеряла в России семью, что не видела мать со дня, когда та ее прокляла, за товарищей, оставшихся во Франции, брошенных на произвол судьбы, за всех погибших, которых она оставляет здесь.

В зале «Карта мира» едва слышны звуки, доносящиеся с площади Венеции. Муссолини сейчас на вершине успеха, он государственный деятель, признанный во всем мире, оппозиция разгромлена. Он снимает очки, кладет их рядом с пухлой папкой отчетов высокопрофессиональной политической полиции. На сегодня достаточно.

Глава тринадцатая Война и революция

Лайнер, направляющийся в Нью-Йорк с Анжеликой Балабановой на борту, пересекает океан. Разум от морской болезни мутится. Однако она не может отключить мозг, перестать думать о кошмаре, который оставляет позади. Она лежит в каюте, во рту горечь, в висках пульсирует кровь, голова раскалывается. Точно такие же ощущения она испытала в комнате Ленина, когда пришла к нему просить разрешения покинуть Россию.

Она до сих пор помнит каждую деталь своего последнего разговора с Владимиром Ильичом, свои ощущения от того, что перед ней человек, завоевавший огромную власть и все же страдающий от обострения политической ситуации и «недостатка человеческого материала, который нужен чтобы довести до конца начатое»[309].

Их последняя встреча происходит в Кремле в августе 1920 года. Анжелика напряжена, взволнована. Она знает, что больше никогда его не увидит. Именно там, в той спартанской комнате, которую Ленин выбрал для кабинета, Балабанова ощущает конец своей революционной жизни. Ей не нужно объяснять причину своего решения: они говорили об этом много раз. Под проницательным взглядом вождя большевизма она возвращает все мандаты, которые использовала при исполнении обязанностей на службе правительству и партии. Однако ей нужны удостоверение личности и пропуск.

«Вам, товарищ Балабанова, нужно удостоверение личности? Да вас везде знают! Даже в самых отдаленных украинских деревнях… Но, если вы хотите… от всей души, от всего сердца!»[310]