Я никого не хотел убивать

Я не мог, покинув Ирину Александровну, никем не замеченным войти в комнату Ивана Никаноровича в поисках его мифических сбережений. Во-первых, дверь закрыта на замок, во-вторых, потому что всё время, пока мы мирно беседовали со старушкой, любезно одаривая друг друга всевозможными любезностями, Татьяна Лихачёва терпеливо поджидала меня в прихожей.

— Ну, как ваши дела, Павел Николаевич? — спросила она таким неестественно кротким голосом, будто в чём-то передо мной провинилась.

— Нормально, — ответил я и машинально спросил: — А где Инна Алексеевна? Она выходила перекурить…

— В своей комнате. Позвать?

— Нет, не нужно, — заявил я, отрицательно помотав головой.

У меня наверняка был слишком озадаченный вид, и ради того, чтобы скрыть от Татьяны мой меркантильный интерес, я поспешно подметил:

— Ваша восьмидесятилетняя бабулька оказалась потрясающей женщиной и на редкость очень приятным собеседником.

— Я стараюсь заходить к ней как можно реже. Да и то в самом крайнем случае.

— Совершенно напрасно! — укоризненно произнёс я, и добавил:

— Она просила напомнить…

— Чтобы я поставила ей капельницу, — отмахнулась Татьяна. — Отлично помню, но ужасно не хочу этого делать!

— Почему? — полюбопытствовал я.

— Взорвёт голову своим невыносимым занудством! Ей скучно одной, хочется поговорить…

— Я заметил. У неё действительно есть такая тенденция. Но сейчас тебе нечего опасаться. По-моему, я её уболтал и теперь ей долго не захочется с кем-то разговаривать.

— Вообще-то Ирина Александровна классная старушка, но терпеть её можно только в малых количествах.

— Ты ошибаешься, — успокаивающе ласково произнёс я — Она очень грамотный и всесторонне развитой человек.

— Все мозги заклюёт этой грамотностью! — вспылила Татьяна.

— Просто, разговаривая с ней, необходимо правильно подобрать тему для беседы.

— Тебе это удалось?

— Надеюсь.

Она недоверчиво взглянула на меня:

— При всём желании мне не удастся найти с ней общий язык.

— Почему ты так решила?

— Она бывшая учительница. Замучает химическими элементами из таблицы Менделеева.

— Опасаешься, что начнёт экзаменовать по органической химии? Станет расспрашивать о соединениях углерода, их структуре, свойствах и методах синтеза… — догадался я.

— Не хочу быть в чьих-то глазах непрошибаемой дурочкой, несущей несусветную чепуху, — призналась Татьяна.

Я посмотрел на её красивое, но порядком уставшее лицо, оценил великолепный бюст, осиную талию, и с грустью вспомнил о наших пламенных чувствах, зародившихся под палящими солнечными лучами Дивноморска. Опасаясь, что, заметив мой вожделенный взгляд, Татьяна может его неверно истолковать, я поспешно сказал:

— С Ириной Александровной можно разговаривать не только о химии. Возьми инициативу в свои руки. К примеру, расскажи что-либо из собственного жизненного опыта.

— Бесполезно! Я много лет живу с ней в одной коммуналке…

— Это ничего не значит.

— Она знает меня, как облупленную…

— У каждого из нас всегда что-то хранится в глубине души, — заметил я.

— Советуешь вызвать её на откровенный разговор?

— Почему нет? Попробуй…

— Считаешь, будет какая-то польза?

— Уверен, она обязательно ответит взаимностью. А ты, Танечка, приобретёшь не только хорошую подругу, но и прекрасную собеседницу.

— Вообще-то иной раз сама не знаю чем заняться… — задумчиво протянула она.

— Предлагаю оптимальный вариант, — добродушно произнёс я. — В комнате Ирины Александровны, за чашечкой ароматного кофе, даже не заметишь, как быстро пролетит время. Более того… Тебе не захочется от неё уходить…

Татьяна внезапно сникла и окинула меня безнадёжным взглядом.

— Спасибо за совет, но я вряд ли когда смогу им воспользоваться, — упёрто сказала она. — У старушки скверный характер…

Я не любил спорить и, тем более, никогда ничего и никому не доказывал. Именно поэтому прекратил убеждать её в прописных истинах.

— Всё, что было необходимо сделать, я сделал. Моё дальнейшее пребывание в вашей коммуналке больше не требуется, — размеренным голосом заявил я.

— Ты уходишь? — спросила она, заранее предвидя мой ответ.

— Сначала попрощаюсь с Инной Алексеевной. Если у неё не появились ко мне вопросы, то с чистой совестью могу считать, что на этом моя миссия закончена.

— Да. Конечно… И так уделил мне слишком много внимания. Спасибо огромное…

Я посоветовал ей не выходить из своей комнаты, в которой не так явственно чувствовался запах разлагающегося трупа.

— Надеюсь, ты ко мне сейчас ещё зайдёшь? — полюбопытствовала она, продолжая смотреть на меня кротким, и в то же время заискивающе-раболепским взглядом.

— Непременно зайду, Танечка! Как же иначе? — заверил я. — На пару минут, но не больше…

Я демонстративно взглянул на часы, показывая всем видом, что у меня ограниченное количество свободного времени.

— Проходи, Пашенька, пара минут ничего не решит.

Она распахнула передо мной дверь. Я прошёл внутрь и присел на стул, продолжая делать вид, будто ради того, чтобы избавиться от тошнотворного запаха, готов выйти через окно. Разумеется, не в прямом смысле слова, тем более что коммунальная квартира расположена на седьмом этаже.