Я остаюсь здесь

Наступил вечер. Затем ночь. Те, кто говорил, что вы еще можете быть поблизости, перестали так говорить. Те, кто говорил, что вы вернетесь, перестали так говорить. Десяток мужчин отправились искать вас. Эрих доехал на велосипеде до самого Маллеса. Рассказал о произошедшем в штабе фашистской партии. Он вернулся, когда уже рассвело, и у него было лицо мертвеца: казалось, что он остался один против всего мира.

Я сидела и смотрела в пустоту. Горло першило, я еле сдерживала кашель. Я зажмуривала глаза, закрывала уши, чтобы не слышать того, что, мне казалось, я уже и так знала, что до меня дошло как данность:

– В реестрах указано, что они решили поехать в Рейх. Их поезд уже ушел.

Часть вторая. Бегство

Глава первая

Я не буду тебе рассказывать о твоем исчезновении. О времени, когда тебе не было. Я не скажу ни слова о годах, проведенных в поисках тебя, о днях, которые я простояла на пороге дома, высматривая тебя вдали. Я не расскажу тебе о твоем отце, который выходит из дома, не попрощавшись со мной. На станции в Больцано его останавливают, когда он пытается забраться в грузовой поезд, направляющийся в Берлин. Итальянская полиция сначала бросает его в камеру, как преступника, закрывает в тюрьме, затем обещает вернуть ему его Марику. Несколько дней спустя он попытается пересечь границу пешком. Прожекторы будут светить ему прямо в лицо, но он не остановится на команду «Ни с места! Стоять!». Пуля заденет его по касательной. Вечером в нашу дверь постучат военные в сверкающих серых пальто с нашивками на груди. Прежде чем втолкнуть его в дом, они будут угрожать, что отправят его в психиатрическую больницу Перджине, ту самую, которую Гитлер потом опустошит, депортировав пациентов в лагеря и убив их газом. Я не расскажу тебе о Михаэле, который вместе с группой мальчишек ходил по улицам с твоей фотографией – без рамки, сделанной годом ранее, на которой волосы у тебя собраны так, как ты больше не носишь, – и показывал ее каждому встречному в окрестных деревнях. Я не расскажу тебе о месяцах, когда раз за разом кто-то из нас сбегал утром куда глаза глядят, не предупредив остальных, а обнаружив по возвращении пустой дом, думал, что рано или поздно лес поглотит нас. Мы потеряны навсегда в бессмысленной попытке вернуть тебя. Туда, где ты больше быть не хотела.

Однажды утром прибегает почтальон с письмом. На конверте только мое имя. Ни марок, ни печатей. Я узнаю почерк – твой.

– Кто-то оставил его у двери, – говорит он, не глядя на меня.

– Кто? – спрашиваю я, вырывая у него из рук конверт.

– Не знаю.

Я стараюсь сдержать дрожь в руках. Не знаю, почему я вспоминаю маму, когда она распечатывала горячим утюгом письма, адресованные мне, чтобы проверить, от подруги они или от ухажера.

Дорогая мама, пишу тебе сейчас, когда я одна в своей комнате. Это было мое решение – уехать с тетей и дядей. Мы знали, что вы не разрешите, и поэтому сбежали. Здесь, в городе, я смогу учиться и стать лучше. Не страдайте из-за меня, потому что со мной все хорошо и однажды вернусь в Курон. Если война продлится долго, не волнуйся за меня, здесь я в безопасности. Когда я постучусь в вашу дверь, надеюсь, что ты, папа и Михаэль все еще будете меня любить. Тетя и дядя обеспечивают меня всем необходимым. Простите их, если сможете. И меня простите.

Марика

С того дня боль меняется. Михаэль рвет твою фотографию и просит нас больше никогда не говорить о тебе. Даже не упоминать твое имя. Эрих перестает метаться туда-сюда, не пытается уехать, не пытается больше найти тебя. Он сидит у окна и курит, не спускается, даже чтобы покормить животных. Он открывает окно утром и закрывает вечером. Между этими двумя действиями ничего не происходит. Я лежу в постели, ставни закрыты, дверь заперта на ключ. Мне кажется, что слез не осталось. Я снова и снова перечитываю это письмо, которое всегда держу при себе. Снова и снова переживаю ту ночь. Я спрашиваю себя, как я могла не услышать твой голос, шаги этих негодяев, звук погружаемого на телегу скарба, тяжелое дыхание лошадей в ожидании отправления, шум заводящейся машины. Как это возможно, что в Куроне никто ничего не услышал? Ты проснулась или они увезли тебя спящую? Ты хотела уехать или тебя вынудили? Ты написала это письмо или тебя заставили?