Я подарю тебе меч (СИ)

— Жаль. — Тормунд сплюнул. — Он ведь у ворон Первый разведчик. Мы могли бы поторговаться с ними, будь он у нас.

Джон представил себе, как бы это происходило, и обрадовался, что Бенджен простился с ним загодя. Пусть он был вороной, но они были родственниками, и Джон успел к нему привязаться.

— Есть и другой выход, — сказал он. — Завтра я пойду к воротам и попрошу, чтобы нас пропустили. Если мы сложим оружие, то черные братья не станут на нас нападать. И смогут убедить Роберта Баратеона позволить нам жить под защитой Стены. — По крайней мере, он очень рассчитывал, что Бенджен их сможет на это уговорить. — Нам нужно продержаться только еще одну ночь.

3.

Когда солнце скрыли тяжелые свинцовые тучи, поднявшиеся из-за верхушек деревьев, и стали сгущаться сумерки, вокруг маленького лагеря развели костры. Пошел снег, и люди суетились, собирая возле каждого костра валежник, чтобы было чем поддерживать живительный огонь на протяжении ночи. Джон с фамильным клинком в руке стоял у самого края образовавшегося огненного кольца и вглядывался в темноту за его пределами, гадая, хватит ли им этой защиты. Яркое пламя мешало различать детали, но в близлежащем лесу за рваными хлопьями поднявшейся метели ему мерещилось какое-то движение.

Джон посмотрел на юг. Сквозь снег слабо, на грани видимости, мерцали огоньки факелов дозорных наверху Стены. Не исключено, что там сейчас был и его дядя Бенджен. Джон представил, как дядя, завернувшись в черный плащ и положив руку на эфес меча, смотрит на север, может быть, прямо сюда, на их лагерь. Это странным образом успокаивало, пусть вольный народ и Ночной Дозор и были давними врагами. Главное, что там, на Стене, была жизнь, находились живые люди. Джон попробовал пересчитать факелы, чтобы прикинуть число дозорных, но снег усилился, и темнота за ним стала почти непроглядной. И тогда пришли мертвецы.

Их было много, Джон был не в силах сосчитать, сколько. Одетые в сгнившую кожу и рваные меха, или в остатки черных плащей, недавно умершие и полуразложившиеся, мужчины, женщины, дети. Даже несколько лошадей, на чьих остовах кое-как держались лохмотья кожи, шли, меся копытами снег, а за ними Джону показалось, что он различил огромный силуэт пещерного медведя. Люди у костров стояли наготове с луками и стрелами, копьями и мечами, но, если вся эта орда мертвых навалится на них, долго они не продержатся.

Первые упыри почти достигли стены костров. У одного мужчины недоставало половины головы, рядом шла женщина с седыми растрепанными волосами, ее лицо можно было бы назвать хорошо сохранившимся, если бы не ввалившийся нос. Горевшие синим светом глаза уставились на Джона, а потом она повернулась и пошла вдоль костров, не делая попытки напасть. Ее безголовый спутник двинулся следом. За ними подступали другие, огонь останавливал их, и они неуверенно топтались, а потом аккуратно огибали лагерь, будто он был для них лишь препятствием к достижению цели. И Джон стал гадать о том, что это за цель.

Скрипя сапогами, подошел Тормунд и встал рядом, опираясь на свой тяжелый меч.

— Даже не верится, — пробурчал он, — но, может статься, мы и переживем эту ночь. Мертвецам, как я погляжу, не до нас. Топают так упорно, как будто в их промороженных черепах еще сохранились мозги…

Джон не отрывал взгляда от вереницы мертвецов и сжимал украшенный драконьими головами эфес, готовясь в любой миг отразить атаку. Напряжение не отпускало его. Не верилось, что упыри, которых всегда влекла теплая кровь живых, могли оставить их в покое. Разве что вперед их гнало нечто, что было сильнее их вечного голода. И, когда Джон разглядел в снежной тьме между деревьями белесую тень, то понял, что не ошибся.

— Их направляют Иные. Смотри. — На грани видимости мелькнул еще один бледный силуэт, за ним еще один, и еще. Они возникали, пропадали, потом снова появлялись, будто перетекая с места на место, и пелена метели размывала их очертания. С их приближением, казалось, усилился мороз, он пробирался сквозь слои меха и кожи до самого сердца, и решимость слабела, а отчаяние усиливалось. Даже пламя костров как будто стало ниже.

— Готовься! — скомандовал Тормунд, и его сыновья вытащили по обмотанной паклей стреле. — Поджарим их немного огоньком, если полезут, — вполголоса сказал он Джону.

Джон только покачал головой, продолжая следить взглядом за белыми тенями. У вольного народа не хватало стрел, чтобы справиться с такой толпой упырей, и он сомневался, что на Иных огонь будет действовать так же. Если бы их можно было победить огненными стрелами, хоть кто-нибудь бы выжил после встречи с ними.

— Они уходят, — вдруг проговорил он с удивлением. В самом деле, поток упырей редел. Иные, следовавшие за ними, как пастухи за своим стадом, обошли костры по большому кругу, и лишь один из них, проходя мимо, обернулся. Встретив его обжигающе-ледяной взгляд, Джон вспомнил видение, посетившее его в пещере лорда Бриндена, и содрогнулся. Но нечеловеческие синие глаза лишь скользнули по его лицу, а мгновение спустя бледный силуэт Иного исчез в мельтешении снежинок.