Я подарю тебе меч (СИ)

— Он — что?! — То, черный брат, которого лечила мать и на чью помощь в переговорах с Дозором надеялась, дезертировал, укладывалось в голове с большим трудом, но, когда первое замешательство прошло, Джон разозлился. Правильно он засадил в Манса тогда снежком. Надо было сильнее. Нет, надо было убить — как поступают с дезертирами в Семи Королевствах по рассказам матери. Только целовать ее был способен, а как что-то путное от него понадобилось, так сразу в кусты! — Она просила его поговорить с лордом-командующим. Всего лишь поговорить. Конечно, раз он сбежал, то не смог этого сделать!

— Эй, ты что? Не кричи так! — Игритт заозиралась по сторонам. — Он говорил. Они не стали слушать.

— Ты там с ним была? — обида жгла, и Джон не мог позволить себя так легко убедить. — Может, он соврал.

— Ты просто не знаешь этих ворон. Гады они все. А Манс — из наших, вот он и ушел, — ее голос зазвучал уважительно, будто она говорила о вожде клана.

— Раньше ты считала его таким же, как другие дозорные.

— Считала-пересчитала, — она дернула плечом. — Он — свободный человек и великий воин.

— И как ты об этом узнала? — спросил Джон насмешливо. Надо же, великий воин, а сумеречному коту дал себя порвать на тряпочки. Робкую мыслишку, что с котом могло бы не повезти даже Призраку, он постарался затолкнуть подальше.

— По дороге сюда мы встретили отряд Великого Моржа со Стылого берега. Они его сперва чуть не изрешетили, не разобравшись, пока я не закричала, что он теперь наш. Тогда Морж заявил, что Манс должен доказать, что больше не ворона, а настоящий мужчина, и взял его с собой на охоту. Меня не взяли, но я залезла на страж-дерево и все-все видела! — ее глаза сверкали возбуждением. — Он двух медведей убил, здоровенных! Он их заманивал, каждого по очереди, а когда медведь его догонял, отскакивал в сторону и колол копьем. И убил.

Джон обнаружил, что слушает ее с приоткрытым от удивления ртом, и постарался принять безразличный вид:

— И? Они его приняли?

— Еще бы! У них убить медведя — испытание, которое должен пройти каждый воин. А тут сразу два! Великий Морж побратался с ним, и Манс пел у него в шатре. А потом сделал собственный шатер из шкур убитых зверей. Пойдем, покажу. — Они двинулись в сторону стоянки группы моржовых людей, чьи палатки были сшиты из тюленьих шкур. — Видишь — белый, вон там?

Джон посмотрел, куда она показывала. Там, рядом с другими палатками, в самом деле белел шатер, увенчанный парой огромных оленьих рогов. Вокруг стояли повозки с полозьями из моржовых бивней, бродили олени и сновали собаки размером почти с лютоволка. За шумом, который они производили, тонкий слух оборотня различил звуки песни:

– Братья, вышел мой срок, мой конец недалек,

Не дожить мне до нового дня,

Но хочу я сказать: мне не жаль умирать,

Коль дорнийка любила меня.

Джон узнал голос, и ноги сами понесли его к входу в шатер.

— Эй, ты куда? — Игритт попыталась его остановить, но он вырвался и отдернул входное полотнище.

3.

Посередине шатра тускло горел переносной очаг, над ним в котелке что-то побулькивало. Струя свежего воздуха пригнула язычки пламени, так что, когда шкура опустилась на место, на мгновение стало совсем темно. Джон моргнул, привыкая к мглистому красноватому сумраку. Внутри на шкурах, устилающих землю, сидели четверо. Трое моржовых людей, плосконосых и широкоскулых, с темными глазами и волосами, стянутыми на макушках веревками, разделись в тепле до меховых штанов, их мускулистые тела поблескивали от тюленьего жира. И рядом с ними сидел Манс. Джон не знал, каким именно готовился увидеть дезертира — может быть, в одежде из тюленьих шкур, разукрашенных бисером и широкой каймой по обычаю обитателей Стылого берега, или даже с оленьими рогами на шапке. Сбрившим волосы или отрастившим бороду. Но Манс совершенно не изменился с их последней встречи, и это сбивало с толку. Он был во все том же черном плаще и с той же лютней, струны которой он рассеянно перебирал.

Один из моржовых людей прищурился на вошедшего Джона.

— Нако! Кого ишшо духи принесли?

Пока Джон соображал, что сказать, полог за спиной снова шевельнулся. Мелькнула мысль, что это вошла Игритт, но тут его почти коснулось в прыжке большое лохматое тело, лютня издала резкий визгливый звук и смолкла, а Манс оказался лежащим на спине под ощерившимся лютоволком. Моржовые люди повскакивали с мест и схватились за свои костяные ножи.

— Призрак, стой! Назад! — выкрикнул Джон. Призрак взглянул на него светящимися красными глазами, соскочил с Манса и опустился у ног хозяина. Манс приподнялся, потирая ребра.

— Кажется, такое начало наших встреч стало традицией.

— Ты знашь этого варжонка? Ворог он те?

Джон про себя возблагодарил богов за выдержку моржовых людей, не спешащих пустить оружие в ход. Меньше всего ему хотелось бы стать причиной резни на мирной встрече племен.

Манс, глядя на Джона, насмешливо улыбнулся.