Я подарю тебе меч (СИ)

Король, не дослушав, развернулся и зашагал к гостевому дому, обдав Эддарда и спешившихся всадников из своей свиты брызгами подтаявшего снега и грязи, разлетевшимися из-под тяжелых сапог. Нед печально посмотрел ему вслед. Их многолетняя дружба снова трещала по швам. Роберт никогда не любил, чтобы ему перечили, и когда он стал королем, эта черта его характера только усилилась. Нед взмолился про себя, чтобы вороны вернулись с ответом, и ему не пришлось бы испытывать королевское терпение слишком долго.

И на следующий день ворон прилетел — но не из Черного замка, а из Драконьего Камня, с посланием королю Роберту Баратеону, первому этого имени. Когда Нед, неся свиток, вошел к королю, тот только проснулся и пил в своих покоях темное пиво из полированного рога. Опустошив рог, он бросил его на стол, взял письмо и стал читать. Нед с тревогой наблюдал за тем, как король постепенно менялся в лице.

— Что случилось, светлейший? Это же письмо от твоего брата, — свиток был запечатан гербом Баратеонов, и Нед разглядел подпись Станниса. — У него кто-то умер?

— Читай.

Роберт протянул письмо. Рука его подрагивала, а глаза были совершенно мертвыми. Это пугало куда больше, чем его обычные вспышки гнева. Эддард взял в руки бумагу.

— «Возлюбленный мой брат! Честью нашего дома клянусь, что написанное далее есть чистая правда. — Глаза пробегали по ровным, выведенным аккуратным почерком мейстера строчкам, а разум отказывался верить прочитанному: — Я имею неоспоримые доказательства того, что отрок Джоффри, отрок Томмен и девица Мирцелла суть не твои законные наследники, а плоды гнусного блуда и кровосмешения бесчестной Серсеи Ланнистер с ее братом, Джейме Цареубийцей…» Роберт, это какой-то бред! — Нед поднял голову от письма. — Не знаю, как твой брат мог придумать такое. Может, это колдовство — я слышал, что его жена выписала себе в компаньонки какую-то ведьму из Асшая. Или это вообще писал не он…

— Он писал, он, — голос Роберта был глухим и безжизненным. — Ты дальше читай. Он в какой-то древней хронике выкопал все случаи браков Баратеонов и Ланнистеров, и там сказано, что дети в таких браках всегда рождались черноволосыми. А мои — Серсеины! — все трое золотисты, как истинные Ланнистеры.

— Так бывает, — Нед подумал о своих детях, четверо из которых пошли мастью в мать, а не в него. А потом о Джоне. Если вдруг окажется, что Станнис Баратеон прав, кто тогда является законным наследником трона Семи Королевств?..

Роберт мотнул головой.

— Ты моих бастардов вспомни. Сколько их всего, одни боги ведают, даже я всех не знаю. Но, кого видел, — все черноволосы, как угли. И не раз, и не два я дивился, в кого же Джоффри пошел — ну никак не в меня! И нрав у него совсем не мой: мелкий, трусливый ублюдок, чуть что — прячется за материнскую юбку. А Серсея — да я даже не помню, когда трахал ее в последний раз! Она так холодна и высокомерна, что от одного ее вида у меня все опускается. Тем более что вокруг полно девок, гораздо более приятных. Но кто-то же должен был ее ублажать, так почему бы не ее близнец?.. Так что правду, правду мой сволочной братец написал! — король стукнул кулаком по столу так, что пустой рог подскочил и упал на пол. Неда это, как ни странно, даже немного успокоило: король в ярости, значит, готов действовать. — Только он просчитался, как и все они. Он, когда это писал, видел, небось, уже, что я его своим наследником назначу.

— Но, если написанное — правда, то он и есть твой наследник, светлейший…

— Ну уж нет, — упрямо сказал король. — Я еще не старик, которому не пережить и одной зимы. Когда отправлю Серсею и ее выродков на плаху, женюсь снова. У меня еще десять сыновей будет!

Услышав, как легко Роберт упомянул о казни детей, которых до сих пор считал своими, Нед ощутил дурноту. Ему снова вспомнились дети Рейгара, их брошенные к подножию трона окровавленные тела, завернутые в красные плащи Ланнистеров. А потом перед глазами встала Лианна, прижимавшая к себе маленького Джона.

— Роберт, прошу тебя, не стоит так торопиться. Нужно будет вызвать Станниса в Королевскую Гавань, подробно его расспросить. И в любом случае детоубийство — немыслимый грех…

Король его не слушал.

— Эй! — крикнул он слугам, которые внесли завтрак. — Тащите еще пива!

Он опрокинул в себя еще рог, рыгнул и вытер рот ладонью.

— Все, Нед, довольно, я устал от проволочек. Казни своего дезертира или оставь гнить в камере, как пожелаешь, а все письма прикажи пересылать тебе в Королевскую Гавань. Мы выступаем немедленно. Ночной Дозор получит помощь, как только государь разберется с более насущными делами.

3.