Я принес вам огонь!

Изначально я рассчитывал, что в караван войдут только мои собственные люди, и несколько опытных переговорщиков со стороны. Но в Торговом Союзе во главу угла ставилась прибыль и коммерческие перспективы.

До этого торговля с горцами была непредсказуемой: то обмениваемся ресурсами, то воюем. И ни кто на нее особо не рассчитывал. Но сейчас у владетельных торговых семей обозначилась возможность застолбить за собой довольно крупный, и одновременно — лежащий так недалеко от Эйдинарда рынок. Поэтому самые сообразительные и богатые, тут же попытались воспользоваться случаем, и вместо пары-тройки немолодых и опытных приказчиков, мне навязали в спутники, целую толпу молодежи. Хорошо, что только от шести самых влиятельных, а не от всех четырнадцати, племен торгового братства. Единственное, что удалось отстоять — это размер выставленных партий.

Прикинув, что к чему, я твердо сказал — не более семи человек, — и все равно вышло так, что из полутора запланированных и заранее оговоренных с полуденными кланами сотен людей, почти сорок человек — были разболтанной и избалованной «золотой молодежью» от торговых семей. Из-за некоторой авантюрности плана — в основном бастардов или просто младших не наследных сыновей со слугами и телохранителями.

Конечно же, эти болваны были не настолько глупы, чтобы называть себя ровнями треверскому ярлу. Но вот саму Треверскую марку (и надо признать достаточно объективно), совсем не считали равными своим племенам. Поэтому, не доводя дело до того, чтобы я лично оторвал им их пустые головы, поганцы постоянно пытались подчеркнуть свой некий «особый» статус.

Ничего удивительного, что как только все пошло «не так», и прискакал мой оруженосец с приказом хирдманам вооружаться, а торговцам — укрыться на горе, — возглавлявший гуттонскую торговую партию отпрыск какой-то из младших семей взбрыкнул, и приказал своим бежать по той же дороге, по который мы спускались в распадок.

За ними рванули еще несколько таких же, и в итоге всех говнюков накрыло лавиной, прямо на глазах у остального каравана. После этого из каких-то щелей вылезло не меньше сотни горцев, и принялась добивать уцелевших да грабить тела. Ни мало, надо заметить, не смущаясь.

Нападающих было почти в семь раз больше, так что идея «прорываться» могла стать попросту суицидальной.

Иди мы по равнине, то их легковооруженные бойцы сильно подумали бы стоит ли связываться с таким сильным отрядом тяжелой кавалерии. Да, местные «горбунки» не очень-то подходили для верховых таранов, но воины подгорных кланов не носили с собой нормальных копий, поэтому даже такая конница на открытом месте способна была их изрядно «огорчить».

Однако драться предстояло среди скал, где и пешком-то не везде пройдешь. Поэтому для спасения нужна было идея из, скажем так, не лежащих на поверхности.

И тут, кстати, очень пригодились именно древки кавалерийских пик, которые запасливо везли во вьюках. Одинаковые трех — четырехметровые шесты из отлично выдержанного дерева, отлично подошли для создания дельтаплана. Как и штуки великолепного шелка, и скрученные из него же веревки, которые нашлись, и среди торговых запасов, и во вьюках с подарками для будущих союзников.

За два дня удалось соорудить нечто довольно похожее на летательный аппарат с размахом крыльев почти в девять метров. С управляющей трапецией, мешком-гондолой и надежной вязью растяжек. Тренировки на пузе не очень-то убедительно отвечали на вопрос «полетит-не полетит», но — полетел.

Правда, из вещей с собой удалось взять такой минимум, что с врагами лучше было вообще не встречаться. Даже самая тонкая кольчуга весила не меньше четырех-пяти кг, но проводник — был куда важнее. Так что он-то и стал главным «грузом» моего ковра-самолета…

* * *

Парень, привязанный за спиной на манер рюкзака, весь полет не подавал признаков жизни, и это не могло не радовать. Задумай он некстати устроить истерику, и хоть сбрасывай балбеса. Но сейчас, после столь неожиданного приземления, это был скорее — «минус». Спуститься по осыпающемуся склоны с таким «негабаритом» — нечего было и рассчитывать.

Когда проводника закрепляли, решили не экспериментировать с узлами, и импровизированные «лямки» затянули накрепко. Теперь их можно было только разрезать …или перегрызть.

Вроде плотно сидевшие в сапоге ножны во время приземления куда-то сдымили. Как и весь прочий немногочисленный скарб и большая часть обломков первого в этом мире дельтаплана.

Теперь была надежда только на молчаливого спутника — у него тоже был кинжал. Но он настолько вошел в роль, что уже с полчаса полностью игнорировал все призывы. Только еще минут через пять бывший журналист наконец-то вспомнил, что ему вовсе не обязательно оборачиваться, чтобы ответить на вопрос, жив человек или нет.

…Надо же, горец был почти в порядке. В смысле — физически. И даже «в сознании», если можно было так сказать. Игорь отлично чувствовал, что сейчас творится на душе у парня. Точнее — он даже немного поразился, насколько тот опустошен выпавшими испытаниям, хотя вроде и должен быть «привычным». Горцы — горы — высота…