Я принес вам огонь!

Нынешний правитель — царь Амурру, сын Азиру — не мог наживаться, прямо эксплуатируя поместья и прииски в Протекторате, но получал треть всех местных налогов и доходов от добычи золота и серебра…

Драться предстояло сразу с тремя великими канаанскими городами, и два их них — были самыми могущественными в Лиге Спокойствия. Так что даже если бы племена Полуденного нагорья отдали всех своих воинов, без штормов все становилось попросту безнадежным.

Одно дело встречать превосходящие силы врага по частям, полностью контролируя местные ресурсы и удобные для высадки берега. Мелкие отряды можно было бы вырезать, а крупные — просто морить голодом. И быстрое взятие Малета при расчете на такую стратегию — стало огромным успехом.

Но у канаанеев еще оставался второй укрепленный порт — Гаулос[66] на севере, с практически нетронутыми землями вокруг него.

Если вовремя не решить эту проблему, враг получит возможность слать корабли лишь с войсками. То есть без больших запасов продовольствия на борту, а значит силы его станут расти куда быстрее, и куда меньше зависеть от снабжения.

Так что — ни каких «честных драк»!

* * *

Но не всем было дело до стратегии, тактики и прочих надежд треверского ярла. Местные пернатые не гадали о будущем. Всевозможные зяблики, воробьи и прочая животность, впервые за почти две недели вылезла из своих гнезд и укрытий, и весь день стоял совершенно непривычный гомон.

До обычного в это время вечернего дождя оставалось меньше часа, и заходящее солнце, казалось, и впрямь с каждой минутой прижигало все меньше и меньше. Легкий береговой бриз пах, в отличие от своего дневного собрата не солью и свежестью, а разогретой землей и травами, но все равно погружал в невольное состояние расслабленности и почти счастья.

Стоя на вершине одинокой прибрежной скалы, Игорь невольно поддался соблазну беззаботности. В этот момент он тоже пытался прочувствовать и разделить безусловную радость крылатых.

— Так говоришь, такая погода может продержаться еще не меньше двух недель? — задумчиво протянул ярл, вглядываясь в горизонт.

Внимательно выслушав перевод, невысокий сухощавый старик привычно зачастил на своем малопонятном диалекте янгонского. Игорь понимал «с пятого на десятое», но интереснее всего ему сейчас было угадать, как при всей своей суетливости старик-чиуру умудряется сохранять вполне пристойный вид и вот это — доброжелательное достоинство:

— Так и есть, мой господин! — невозмутимо перевел рослый флегматичный воин, выбранный из дружины, именно за такое свое неожиданное умение. — Друид[67] утверждает, что когда канаанеи предательски отобрали побережье, он сам, тогда еще юный служка при Малом храме, помогал спасти таблицы с наблюдениями его предшественников. Сезон дождей неожиданно отступает каждые 24 или 36 лет… — выслушав еще какое-то уточнение старика, воин пояснил. — Еще он сказал, что в ближайшие 10–15 дней дожди могут литься или нет, но штормов — точно можно не опасаться…

— Гм, как интересно! Значит, у всех «у нас» есть не меньше полутора, а то и двух недель… — негромко подытожил Игорь, и ненадолго задумался, рассеянно скользя взглядом по остаткам того, что старик назвал «Малым храмом».

Вершина скалы, на которой они сейчас стояли, была немного вытянута в сторону залива. За полвека крыша и стены рухнули. Все заросло деревьями и травой, но отсутствие рытвин и неплохо сохранившаяся лестница наверх, все еще однозначно помнили о человеческих руках…

Когда утром у Игоря возникли многочисленные вопросы, ему и в самом деле повезло.

Почти все незанятое в осаде трех южных крепостей войско, сейчас грабило побережье. Ко второму порту пока было не подступиться, так что Игорь решил «занять» Союзную армию приятным и одновременно полезным делом, пока его требушеты не освободятся.

Сразу же после падения Малета, он отправил караван с добычей вверх по Митанье, а почти всех своих людей распустил. Нет, конечно же, не «по домам». А как раз с той же целью, что и остальных — грабить, брать в плен, — в общем, делать «военно-средневековую работу».

При нем остались лишь «сотня» личных телохранителей и слуг, гарнизоне малетской цитадели (пять дюжин фризов и присоединившихся лично к нему янгонов), и около 100–120 «союзных» всадников. Те самые гонцы-заложники из влиятельных семей — «по шесть благородных юношей от каждого из отрядов». Именно один из них — юноша-чиуру, — случайно услышал расспросы предводителя и подсказал, как выйти из затруднения.

Оказывается, бывший служитель разрушенного святилища их племени, специально увязался за войском, и прямо сейчас находится практически в двух шагах.

«…Занят, какими-то важными ритуалами на месте священных развалин…» — уточнил парень, смущенный всеобщим вниманием.

Уже смирившийся с необходимость ждать несколько дней, пока гонцы догонят ушедшие отряды, смогут хоть кого-то расспросить и вернутся, Игорь пришел в восторг, и рванул на поиски.