Я принес вам огонь!

Двух немолодых воинов в лагере у подножия отдельно стоящей скалы, они нашли всего в часе езды от Малета. Самого служителя, пятерых его слуг и еще парочку ветеранов — на ее вершине. В восемь пар рук они методично и осторожно очищали следы полувекового запустения с практически уничтоженного святилища.

Старик был все еще крепок и умом и телом, и смог внятно ответить на все вопросы. Сейчас разговор был закончен, и Игорю необходимо было осознать, что же он может сделать с этими знаниями…

…Вдруг со стороны каменной лестницы, по которой они поднялся пару часов назад, зашуршала щебенка. Врагов ни кто не ждал, но оба взятых с собой на вершину телохранителя, перекинули щиты на грудь и на всякий случай обнажили мечи. Спутники старика не стали бить тревогу, но чувствовалось — тоже подобрались.

Через несколько минут стало отчетливо слышно прерывистое натужное дыхание и цокот подкованных сандалий двух — максимум трех человек. И лишь еще минут через пять, на относительно ровной наблюдательной площадке бывшего святилища, появился оставленный у подножия оруженосец Игоря, в сопровождении смутно знакомого «горца».

Чувствовалось, парням 200-метровый подъем дался непросто, поэтому ярл с улыбкой предупреждающе выставил ладонь, мол, ничего страшного, продышитесь.

— Господин, у городского причала легла в дрейф торговая галера, — несколько раз шумно вздохнув, чтобы наконец-то восстановить дыхание, гонец торопливо уточнил. — Канаанская. Поначалу они собирались пристать еще до заката, но рассмотрели пустоту порта и закопченные стены Нижнего города, поэтому не решились. Когда меня отправили с сообщением, они собирались отойти к группе небольших островков на юго-востоке залива. Мой отец заверяет — они вернутся! Если бы передумали, взяли бы курс в обратную сторону — там тоже есть пара подходящих ночных стоянок.

— Передай своему отцу, что я высоко оценил его расторопность и зоркий взгляд! Чуть отдышишься, и спеши назад, передай воинам: пусть по-прежнему не привлекаю внимания. Если наши «гости» решат высадиться, пусть обязательно захватят и галеру и экипаж! Мне нужно, чтобы живых осталось как можно больше, но рисковать ради этого не надо. Главное — чтобы не удрали… — и добавил, как бы «про себя». — Надо же, сегодня, по-моему, день отличных новостей!

Глава 15. Отправка с уведомлением

Запад Протектората — верховья р. Митаньи

(21 июля 2020 года)

Пять дней назад команда канаанской галеры попыталась высадиться, попала в засаду, и сдалась почти в полном составе. Ее экипаж мало походил на мирных торговцев. Но он настолько «не горел» желанием драться с моими хирдманами, что многие начали бросать оружие, едва успев рассмотреть закованных в броню фризов. И это при всей условности понятия, в котором слова «мирный» и «торговец» стоят рядом. В это время пиратством подрабатывали буквально все.

Поэтому убить пришлось только троих. Самых глупых или непонятливых. И последнего — когда, казалось бы, все уже закончилось. Болван вдруг рванул из толпы безоружных товарищей, явно обезумев от страха.

Гильмо, главный телохранитель и по-прежнему, лучший стрелок во всем войске, дождался кивка, и первой же стрелой перебил бегуну позвоночник. Тяжелый широкий «срезень»[68] вошел между лопаток, и тот еще некоторое время умолял добить его, не в силах даже ползти.

Последним сдался предводитель — достопочтенный Ламед-корабельщик из Карта. Все время, пока вязали его команду, он молча простоял на пирсе за щитами своих лучших бойцов. Надо отдать должное: когда стало понятно, что их не станут убивать, и мне от него кое-что нужно, капитан невозмутимо попросил сначала избавить его матроса от мучений.

Сухощавый, жилистый мужик лет тридцати, явно вызывал уважение, и я решил поддержать его авторитет у команды. Ну и немного — свой. Действуя в духе местных героических представлений, я молча посмотрел на ближайшего хирдмана, и тот глазом не моргнув передал пленнику копье.

Ламед не подвел. Все также хладнокровно он отправился к подранку, ткнул его в висок, и невозмутимо вернул оружие…

…О нынешнем арвадском правителе много чего говорили. Люди вообще склонны судачить о власти. Но в одном мнения совпадали у всех рассказчиков: их царь имел репутацию человека легко впадающего в гнев и склонного к «порывистым решениям».

Поэтому если весть о «событиях» в Протекторате ему сообщат как-то «особенно» — неким лично неприятным способом, а сроки будут поджимать — был шанс, что Амурру, сын Азиру, может вспылить, и возжелать срочно покарать «наглецов».

По морю от Малета до Арвада не меньше шести-семи дней. Это если без штормов. С ними — как минимум вдвое дольше. Но когда сезон дождей набирает полную силу, и море начинает волноваться не только по вечерам, вот тогда морские путешествия, особенно в узких приливах вокруг архипелага Баал-Хаддат, становятся чем-то похожим на «русскую рулетку»[69]. Только шансов выиграть — еще меньше.